Загрузка ...
Журналист, телеведущая и экс-кандидат в президенты России Ксения Собчак выступила в Лондоне в публичном диалоге с британским журналистом Оуэном Мэтьюсом. Рассказываем коротко, о чем говорила Ксения.
Про Навального и деньги
Не хочу комментировать фантазии господина Навального о том, что я якобы взяла деньги за то, чтобы участвовать в выборах. Это, простите, bullshit. И еще якобы ему об этом сказала. Я человек логики, и у меня один вопрос: «А почему он тогда держал эту беседу в секрете? Почему не поделился этой важной информацией с народом?» В этом он – как Путин, который не комментирует информацию о своих друзьях, которые наворовали денег. Я думаю, Навальный сказал это на эмоциях. Потому что проигрывал.
Я считаю, что Навальный занял слабую позицию как политик. Навальный не поддержал ни одного кандидата, не обязательно меня. Он решил, что если он сам не участвует, то никого не будет продвигать. Хотя тем самым он только добавил Путину рейтинга.
Я не хочу, чтобы Навальный или кто-то другой вроде него пришел к власти, при этом разрушив существующие институты, снеся все подчистую и при этом веря, что он не будет как Путин. Назовите хоть одну причину, по которой Навальный не превратится в Путина, не имея сдерживающей его системы? Я не представляю, что в Америке президент мог остаться на столько сроков подряд, там есть система, которая обнаружит и уничтожит любого идиота. Вот такую систему я хотела бы для России.
О Путине-человеке
Печальная тенденция, складывающаяся на западе в условиях холодной войны, состоит в том, что из Путина делают какого-то монстра, сумасшедшего диктатора, который слепо держится за власть. Но при этом не пытаются понять его логику. Мы можем быть с ней не согласны, и я с ней не согласна, но мы не можем ее игнорировать. У него есть свои цели, и свое понимание происходящего.
Путин — человек слова. Он не сдает своих, это его правило. Не уверена, что это хорошее качество для президента, но в России это качество очень уважают.
Что касается ситуации с западом, Путин видит ее иначе. Он хотел быть частью западного мира много лет. Он дружил с Блэром, Меркель, заключил много соглашений. И это Путин сказал, что Россия хочет быть в НАТО. Но его всегда держали на дистанции. И это его обидело, потому что он считал себя лидером великой империи. А потом случился Майдан, и все договоренности были нарушены. Но для Путина соглашение – святое. И когда он увидел, как Меркель и все остальные поддерживают протесты, он расценил это как предательство. Это был момент, когда он решил, что если вы так себя ведете, я покажу свою силу. Это было начало холодной войны, которую мы видим сейчас.
Путин уверен, что запад хочет не демократии, а видеть Россию слабой. Он уверен, что его миссия – сохранить Россию единой. Что страна развалится, если в ней будет больше демократии и федерализма.
Что касается Путина и его человеческих качеств, то, конечно, я не могу не упомянуть того, что он был единственным, кто спас моего отца. Хотя это представляло риск для его карьеры. Он мог все потерять, но несмотря на это поддержал его. Хотя они были разных политических взглядов. И, что самое удивительное, сейчас в оппозиции столько людей с одинаковыми взглядами, единомышленников, которые при этом не могут договориться между собой как люди.
Я стараюсь не разделять мир на черное и белое. Путин сделал много плохого, но и много хорошего. Конечно, ситуация с Крымом была крупной геополитической ошибкой, которую не исправить нашему поколению. Но Путин знал, что это предотвратит попадание Украины в НАТО, потому что есть необходимое условие вступления – территориальная целостность страны.
Я не думаю, что либерализм мертв в России. Растет новое поколение, перемены придут, но постепенно. Сейчас многие поддерживают Путина из-за пропаганды. Включи им независимое телевидение на две недели, они свое мнение поменяют. У нас есть пример коммунизма, который рухнул очень быстро.
О будущем и своей деятельности
Я признаю, что для революции сейчас недостаточно либерально настроенных людей. То есть, они есть, но не у всех активная позиция: кто-то предпочитает не влезать, оставаться дома. Есть те, до кого мы еще не достучались, кто нас еще не поддерживает. Но это значит, что к ним нужно выходить, разговаривать с ними. Можно, конечно, ничего не делать, ссылаясь на то, что поддержки все равно мало, а можно предпринимать шаги, чтобы это изменить. И я всегда выбираю второе.
Я собираюсь рассказывать людям о том, что такое пропаганда, и почему не всегда нужно верить тому, что говорит лидер страны. Нужно делать акцент на образовании, просвещении, устраивать встречи с людьми, общаться с ними через разные каналы связи, YouTube, например.
С вероятностью 30% я верю в то, что к 2024 году у Путина появится преемник. Тот, кого он выберет, типа Медведева. Человек, которому он доверяет, который из его команды, с более либеральными взглядами. Не Сечин.
Можно, конечно, бесконечно фантазировать, что будет в 2024 году, но если отвечать на вопрос, пошла бы я на сделку с КГБ, то да. Если выбирать между кровавой революцией и плавным переходом к новому режиму, где Путину и его семье будет предоставлена безопасность. Для меня это очевидный выбор.
Про отравление Скрипаля
К этой ситуации у меня много вопросов, и я не считаю ее однозначной. Слишком короткое расследование и слишком скоропостижные выводы. Путин – какой угодно, но только не дурак. Устроить такое накануне выборов? Ну, не знаю. И потом, Тереза Мэй так быстро обвинила в этом Россию. При том, что Британия известна своим справедливым судом на весь мир: сюда специально приезжают, чтобы судиться. В общем, здесь еще многое предстоит выяснить.
О феминизме
Как вторая женщина в истории, баллотировавшаяся в президенты России, я считаю себя феминисткой. Хотя в России большинство не знает, что значит это слово. И это до сих пор огромная проблема в образовании. Мне бы хотелось, чтобы правила и права были едины до всех, независимо от пола. Не должно быть разницы в зарплате, социальных клише о роли женщины и роли мужчины. Я твердо верю, что участие женщин в политике должно быть представлено шире.
Больная проблема в России – это домашнее насилие и его декриминализация. Это аморальный закон, который я не одобряю.
Но в борьбе за равные права не должно получаться так, что если ты женщина, то у тебя их должно быть больше именно поэтому. Довод «я женщина» не должен использоваться. Это как если бы Барак Обама построил свою предвыборную кампанию на том, что он черный.
Меня очень вдохновляет Галина Старовойтова — как женщина и политический деятель.
Подписывайтесь на наш телеграм, чтобы не пропустить самое важное: https://t.me/zimamagazine