Загрузка ...
По самым скромным подсчетам, «дарквебом» – рынком нелегальной торговли – анонимно пользуются 2 миллиона человек в день по всему миру. С помощью криптовалюты и Tor-браузера здесь можно купить все: от марихуаны до документации к американским дронам. При этом покупки и транзакции невозможно отследить, а значит, и предъявить обвинения. Администраторы и продавцы торговых точек зарабатывают на подпольном рынке до полумиллиона долларов ежемесячно. Государственные правоохранительные органы пытаются что-то сделать, но не могут: заблокировать сайты «дарквеба» технически невозможно. В 2015 году, после двух лет безуспешных попыток, ФБР поймало Росса Ульбрихта, администратора первого известного подпольного рынка Silk Road. Суд приговорил его к пожизненному заключению. Однако лучше не стало: произошла децентрализация нелегальной торговли, и на месте Silk Road появились сотни других торговых площадок. Кроме того, возникли отдельные движения, вдохновленные идеей «дарквеба». Одно из старейших – движение криптопанков. С их представителями ZIMA встретилась в одном из лондонских сквотов, чтобы узнать – как это, быть на темной стороне паутины.
Не путать Deep web и Dark web: первое — для NASA, второе — нелегальный рынок
…Северо-запад Лондона, воскресенье. Я приехала на встречу криптопанков или, как они еще себя называют, криптоанархистов. Это люди, которые защищают право любого человека на анонимность в интернете. Но не просто так, а во имя фундаментальных социально-политических изменений в обществе. У метро меня встречает Джо Блэк – молодой парень в растянутой толстовке с брендингом американской компьютерной конференции. Мы познакомились на «Дарквебе», и Джо Блэк — его никнейм.
Технологию шифрования придумали сотрудники исследовательской лаборатории Военно-морского министерства США. В ‘deep web’ хранят свои данные государства и организации разных стран.
Нам идти несколько километров до сквота в красивом викторианском доме. По дороге Джо объясняет разницу между ‘deep web’ и dark web’, которые часто путают. ‘Deep web’ – это невидимая, «глубинная» часть интернета, до которой не могут добраться поисковые системы, так как в них она не индексируется. Для обычного пользователя ее как бы не существует. Технологию шифрования придумали сотрудники исследовательской лаборатории Военно-морского министерства США. В ‘deep web’ хранят свои данные государства и организации разных стран. Например, NASA держит там информацию о текущих научных исследованиях. Что касается ‘dark web’, то она появляется, если копнуть еще глубже, и находится как бы под ‘deep web’. Обе сети скрывают IP-адреса пользователей, предоставляя анонимность, и не индексируются поисковиками. Но если ‘deep web’ – это сайт-нетворкинг, получить доступ к которому можно с помощью специального программного обеспечения; то чтобы прорубить свое окно на темную сторону, понадобятся инструменты, которые помогут не обмануть систему, а пройти сквозь нее.
Чтобы объяснить, как устроен “дарквеб”, специалисты по информатике часто рисуют айсберг: мол, то, что надо водой – это привычный нам интернет, с сайтами, соцсетями и всеми дорожками, на которые приводит Гугл. То, что скрывается под водой – это «глубокая паутина». А в самом низу айсберга – тот самый «дарквеб», на который можно спуститься только со специальным аквалангом. Массовую известность темная сторона интернета получила, став нелегальным рынком, на котором можно было купить наркотики, оружие, порнографию, а также найти киллеров и получить доступ к секретной документации.
Шелковый путь: секс, наркотики и либертарианство
Главной торговой площадкой была Silk Road. Она появилась в 2011 году, а к 2013 году слово «дарквеб», кажется, слышал уже каждый третий в мире. Два года ФБР отчаянно пытались найти того, кто стоит за Silk Road. В конце концов они разыскали 29-летнего американца Росса Ульбрихта, который мирно сидел в библиотеке с открытым на лаптопе «дарквебом». Доказательная база была сомнительной – осудить за киберпреступление в сети, в которой все анонимно, оказалось сложно. Протесты в защиту Росса проводили и его родители, говорившие, что это самый добрый и безобидный парень, и люди со всего мира, выходившие на улицы с транспарантами: «Свобода в Интернете – не преступление». В 2015 году Ульбрихт получил два пожизненных срока, а также 20, 15 и 5 лет заключения по отдельным статьям, в том числе за заказ шести убийств пользователей сайта, которые воровали и шантажировали.
Не слабо для скромного мальчика с задней парты.
«Нет никаких доказательств, что именно Росс создал «дарквеб», – уверяет меня Джо Блэк. – Он администрировал его под псевдонимом Dread Pirate Roberts. Есть сведения, что его аккаунтом могли пользоваться до восьми человек. Во время суда защита пригласила экспертов по информатике и криптографии, чтобы они авторитетно объяснили, что они не могут все слепо приписывать Россу. Но прошение отвергли. Ты знаешь, что на адвокатов Росса собирали деньги всей Америкой? Собрали около миллиона».
С презумпцией невиновности в деле Ульбрихта церемониться не стали. Кроме того, обжаловать свой приговор он тоже не сможет. («Если только не поменяется государство», — уточняет Джо). Всю оставшуюся жизнь Росс проведет в тюрьме. Но это только добавило ему уважения и популярности в «темных кругах». И вовсе не за то, что он открыл доступ к нелегальному рынку.
Росс был убежден, что безопасный способ покупки запрещенных веществ предотвращает насилие, войны наркоторговцев и массовые аресты.
У Ульбрихта было хорошее образование, он не нуждался в деньгах и скорее напоминал вежливого тепличного подростка, нежели потрепанного жизнью парня с окраин. На Silk Road он много говорил об идеях либертарианства, австрийской школы экономики и осуждал устройство современного государства. Поэтому для пользователей он был скорее кибер-революционером, проводником в темный мир свободы. Про наркотики Росс, впрочем, тоже говорил. Он неоднократно призывал все торговые точки на Silk Road не уподобляться мелким уличным торговцам, которым нужна только нажива, и не пятнать идеологию «дарквеба». Росс был убежден, что безопасный способ покупки запрещенных веществ предотвращает насилие, войны наркоторговцев и массовые аресты.
Рассказывая, Джо закипает: «Нелегальный рынок всегда был, и государство ничего с этим не могло и не может сделать. Росс предложил решение, хотя бы открыл диалог. Понятно, что в «дарквебе» не все такие интеллектуалы, как он. Но Росс пытался говорить, образовывать, призывать к более высоким идеям и идеалам. Этот андеграундный мир был больше похож на общество, чем то, что делает государство. На «дарквебе» у всех существует рейтинг, отзывы – это будто eBay. А на улицах, у меняющихся дилеров, почти никогда не знаешь, что покупаешь – всегда есть риск».
«Есть такое выражение, – продолжает Джо, – что чем ближе государство к краху, тем больше у него законов. В случае с кибер-миром законы даже не успевают придумывать – просто упекают в тюрьму. С одной стороны, это страшно, да. Но с другой – значит, мы на правильном пути. Эту войну они уже проигрывают».
Джош заканчивает свой монолог, когда мы уже несколько минут мнемся у порога.
Первое правило «Бойцовского клуба» – никаких смартфонов
Джо стучит и громко говорит, что это он. Дверь открывается ровно настолько, чтобы из нее высунулась рыжеволосая голова. Кивком нас впускают внутрь. Чтобы сюда попасть, мне понадобилось почитать пару часов Reddit (где подробно объясняется, как проникнуть на темную сторону), установить необходимые программы, почитать HiddenWiki, примкнуть к «луковой» (в Tor ссылки закачиваются на “.onion”) директории и отправиться по темным волнам анонимного серфинга.
Помимо торговых точек, на «дарквебе» много тематических форумов: преимущественно о философских движениях, футуризме, психологии, криптографии и либертарианстве. Среди тем для обсуждения встречается все: от того, как защитить свои данные от государства, до вопросов типа «Я признался в любви под грибами – считается ли это?». В одной из тем я и познакомилась с активистом Джо – криптопанком и анархистом. Он много писал о «дарквебе» как о последнем острове свободы и защите от Гугла, превращающего людей в набор данных. Заодно упомянул об очередной встрече в Лондоне. Я напросилась, с условием, что у меня не будет с собой смартфона.
Пока мы проходим по пахнущему сыростью коридору, я стараюсь выяснить, зачем этот пафос и каким образом мой смартфон связан с «дарквебом». Как инертный миллениал я всегда считала, что в моей скромной жизни нет ничего такого, за чем бы охотились мировые корпорации. С этого и начинается мой разговор с киберпанками.
В каком мире жить: Оруэлла или Хаксли?
В комнате всего 5 человек, не считая меня и Джо. Двое из них даже не поднимают голову, когда мы заходим. Это Рон и Марчин – криптографы. Среди других: парень, называющий себя Уайт (кандидат философских наук со специализацией в информатике), активист Салим и владелец торговой точки на «дарквебе», представившийся Дарк Лордом. Как я узнала потом, использование никнейма опционально – для многих связано с чувством ностальгии по былым временам.
Салим рассказывает: «В «дарквебе» есть то, что поверхностный интернет давно утратил – анонимность и индивидуальность. – Сейчас многим кажется, что с помощью интернета люди могут продемонстрировать свою уникальность, рассказать о себе, но это не так. Интернет раскрывает реальные имена, адреса. Все могут увидеть, где вы живете, с кем работаете и даже какую еду едите. Больше нет никакой тайны. Вспомни времена, когда все только начали выходить в сеть, – там была тайна. Никому в голову не приходило выставлять свои фотографии и писать реальные имена. В сети было место для альтер-эго, была возможность существовать как бы вне своей физической оболочки. Люди общались на форумах по интересам, а не оценивали друг друга лайками. Популярность «дарквеба» не только в запрещенных товарах – она именно в чувстве, что ты можешь быть собой, не являясь при этом собой. Я, например, вообще не употребляю наркотики, даже алкоголь не пью – не хочу сливать клетки головного мозга в унитаз – но при этом обожаю «дарквеб», и таких, как я, много».
Помимо прочего, Салим делает дизайны для торговых точек «дарквеба».
Что мы делаем, куда ходим, кого любим, где работаем – наше поведение будут предсказывать, а мы будем думать, что развиваемся автономно.
«А что не так с айфоном?» – решаюсь спросить я. На мне замирает покровительственный взгляд Джо:
«А ты в следующий раз попроси через него Гугл: «Окей, Гугл, отвези меня домой». Номинально он не знает, где твой дом, но уже выяснил. Обычно это списывают на то, что это, мол, это для вашего же удобства. И пытаются создать иллюзию того, что вы управляете процессом. Вот ты говоришь: да пусть собирают информацию, мои данные не уникальны, они никому не нужны. Это полный отстой. Так нельзя говорить – это невежество и безрассудство. Напиши тогда вообще: «Мой пароль – Дарья12345. Заходите все – мое личное пространство это общественный туалет». В экзистенциальном смысле каждое человеческое действие ничего не меняет кардинально, но вносит свой штрих в портрет реальности. И если всем будет все равно, портрет у нас получится дерьмовый. Что мы делаем, куда ходим, кого любим, где работаем – наше поведение будут предсказывать, а мы будем думать, что развиваемся автономно. Сейчас ты видишь в таргетированной рекламе фиолетовый зонт, который внезапно тебе приснился. А скоро сами твои сны будут определять те, кто о тебе все знает. И может быть, ты начнешь думать, что ты сама – зонт. Это тебе решать, в каком мире жить – Оруэлла или Хаксли».
Биткоин и Тор: двойная защита
Все разговоры так или иначе сводятся к сюжетам «Черного зеркала». Только для этих ребят они уже не вымысел, а реальность.
«“Дарквеб” – пусть не идеальный, зато честный мир, – рассказывает мой новый собеседник Уайт. – Он заявил о себе через наркотики потому, что они всегда были частью андеграундной культуры и борьбы с системой: можем вспомнить ту же контр-культурную литературу Хантера Томпсона и Уильяма Берроуза».
На стене сквота аккуратно выведена надпись на английском, в переводе означающая: «Наблюдение = угнетение. Tor – сердце нашей свободы в интернете». Позже я узнаю, что это не только слоган Tor, а еще и часть его истории, которая особенно вдохновляет криптопанков.
Дарк Лорд – наркодиллер «дарквеба», по виду, впрочем, скорее напоминающий студента-продавца мобильных телефонов. Он рассказывает историю «Тора»:
«Onion Routing project придумали в 1990-х годах ученые Военно-морского министерства США. Они реально хотели сделать мир безопаснее, так как уже тогда понимали, что в интернете будет творится <ерунда>. Парадокс заключался в том, что они работали на государство, но понимали, что не могут пособничать ему в слежках. Программист Роджер Динглдайн болел за свободу больше всего. И он сделал невероятное! Он убедил власти опубликовать исходники в сети, чтобы все могли всё шифровать. Оружие государства он отдал людям, чтобы им было чем защищаться. Это ведь тоже революция. Это поступок, с помощью которого он хотел выбросить флаг и найти единомышленников. И он их нашел. Потом он создал «Тор», заставил его работать. Далее открыл целую компанию, где были, в основном, его знакомые криптопанки – в будущем они участвовали в создании WikiLeaks, Bittorent и Bitcoin».
Объединение биткоина с «Тором» – это как секс в двух презервативах
Bitcoin – альтернативная экономика альтернативного общества. Объединение биткоина с «Тором» – это как секс в двух презервативах: мало того, что ты проводишь транзакции в защищенной сети, так еще и ведешь их в своей валюте, над которой не властны банки. Оборот Silk Road, согласно данным ФБР, ежегодно составлял порядка 100 миллионов долларов. Сейчас, после закрытия этой площадки, оценить общий мировой оборот «дарквеба» сложно.
Как рассказал мне Дарк Лорд, торговую точку на «дарквебе» он открыл потому, что криптография для него непосильна, для активиста он недостаточно смел, но при этом хочет быть причастным к процессу. По его словам, у него нет ни одного плохого отзыва, и вообще у него «идейный» магазин – только натуральные продукты, «никакой химии и всякой дряни». Его любимая часть в работе – составление собственных описаний к продуктам и подсказки, как лучше провести время. Свой заработок на «дарквебе» Дарк Лорд не стал озвучивать, но сказал, что этого «более, чем достаточно, чтобы не думать больше ни о чем, кроме «дарквеба», и помогать ребятам-криптографам».
Мы умрем, а математика останется
В комнате очень холодно и мрачно. У криптографов лица подсвечены лишь экранами их лаптопов. Оба в наушниках, выглядят сосредоточенно. Мне неловко что-то у них спрашивать. Удобный момент возникает, когда один их них встает и начинает искать кружку для чая. Оказывается, никто постоянно здесь не живет, они сюда наведываются только время от времени. Кроме них, здесь бывают бездомные, поэтому периодически пропадают всякие мелкие вещи. Парня 22-х лет зовут Рон, и он компьютерный инженер. Учебу в университете бросил, когда увлекся криптошифрованием.
«Я следил за делом Росса и Silk Road, и мне нравилось, как он говорил, что мы солдаты на этой войне, — рассказывает он. — Я сидел на скучных парах и понимал, что время уходит. Поэтому решил бросить образование, тем более мне не хватало там математики, на которой строятся все модели. Она вечная. Мы умрем, а математика останется. А пока она дает нам выход, дает свободу. Каждый день я пишу новые коды, придумываю новые инструменты, чтобы сделать «дарквеб» недосягаемым. Чтобы его не только не прикрыло государство, а чтобы он стал безопаснее. На наших встречах бывает по 80-100 человек, сегодня просто промежуточная, нужно решить кое-какие дела. Мы противопоставляем себя программистам, которые работают на государство, и пытаемся их опередить. Меня это вдохновляет».
Рон признается, что постоянно читает Джона Перри Барлоу и его декларацию независимости киберпространства. Декларацию Барлоу я помню по журфаку, она умещается на странице А4 – не «Капитал» Маркса, чтобы ее перечитывать. Но тут Рон начинает цитировать ее наизусть:
«Правительства Индустриального мира, вы – утомленные гиганты из плоти и стали; моя же Родина – Киберпространство, новый дом Сознания. От имени будущего я прошу вас, у которых все в прошлом, – оставьте нас в покое. Вы лишние среди нас. Вы не обладаете верховной властью там, где мы собрались».
Негласно я понимаю, что мне пора уходить. Мой знакомый по форуму Джо Блэк предлагает проводить меня до метро, но я отказываюсь. Он просит меня не писать про них так, будто это все про наркотики, и тогда, может быть, у нас получится встретиться еще.
Ночью дорогу к метро найти уже не так просто. Я инстинктивно достаю смартфон (который, конечно же, я не смогла так просто оставить дома), вспоминаю монолог Джо, открываю Гугл и прошу отправить меня домой. Через несколько секунд он выстраивает маршрут с точностью до моего подъезда.
Иллюстрации: Татьяна Сафонова
Еще больше важных текстов в нашем телеграм-канале.