Личный опыт: как найти работу журналиста в Лондоне

Как продолжить работать журналистом в Англии, если у тебя есть опыт в российских медиа? Не сразу и с некоторыми затратами: поиск работы может занять несколько месяцев с перерывами на стажировки. О своем опыте рассказывает Софья Окунь.

14 декабря было пасмурно и около нуля, и мы с друзьями гуляли по центру Вильнюса. Но я толком не рассмотрела барочные церкви – помешал звонок редактора. С ней мы общались пару недель тому назад.

Мне предложили позицию репортера. Я согласилась. В январе присоединяюсь к лондонской команде международного специализированного издательства.

Летом 2017 года я переехала в Лондон с мужем-программистом, моя «партнерская» виза позволяла учиться и работать. Сразу после переезда я пошла в годовую магистратуру университета Сити, тема – «финансовая журналистика». Это имело смысл: я подтянула разговорный язык, потренировалась писать на английском и завела первые профессиональные контакты.

Российским медиа в Лондоне нужны стрингеры – к примеру, если судится очередной олигарх. Но это не регулярная занятость.

Увы, мне не удалось получить стипендию. Знаю российских журналистов, которые приезжали на стипендию Chevening – но она обязывает вернуться после учебы, и этот вариант отпал. «Оксфордский Российский фонд» Михаила Ходорковского дает стипендии только на Оксфорд и Кембридж.

Закончив магистратуру, я стала искать вакансии в лондонских редакциях. Причина банальна: финансы. Российским медиа нужны стрингеры – к примеру, если судится очередной олигарх. Но это не регулярная занятость, а нам хотелось оправдать вложения в учебу местной зарплатой.

«У девочки нет имени»

Последние два места работы в России – юридический сайт «Право.Ru» и отдел экономики газеты «Коммерсантъ». Стаж около пяти лет, плюс магистратура. Куда я могла податься в Лондоне?

До переезда я занималась любопытными, но узкими темами: писала репортажи из арбитражных судов и рассказывала о новых законопроектах. Пару лет назад «выстрелила» моя заметка об особых экономических зонах, а участники рынка хорошо отзывались о том, как мы с коллегами освещаем госзакупки. По понятным причинам эти новости мало кого интересуют за рубежом.

Отмечу, что писать российские новости из Лондона – не лучшая идея. Серьезные издания либо держат корреспондентов в России, либо справляются силами отделов внешней политики. Обозреватели-публицисты могут работать откуда угодно, но это не мой случай.

Крупным международным изданиям иногда нужны колонки с объяснениями, как все устроено в российской политике и экономике. Будем адекватны: лучше всего их пишут редакторы с опытом раза в два больше, чем у меня.

Иногда в Лондоне встречаются позиции, требующие знания русского языка – их предлагает либо «Би-Би-Си», либо ценовые издания (price reporting agencies)

В известные СМИ еще надо попасть. Редактор международного информагентства рассказала, что компании «с именем» берут на лондонские вакансии людей с местным опытом и местными контактами. По ее словам, выпускникам стоит идти в нишевые СМИ или поработать в зарубежных офисах как минимум год, и только потом подаваться к ним.

Иногда в Лондоне встречаются позиции, требующие знания русского языка – их предлагает либо «Би-Би-Си», либо ценовые издания (price reporting agencies). В последних надо обзванивать участников рынка нефти, газа или металлов и спрашивать, какие сделки и по какой цене они заключили – чтобы потом редакция выпустила сводку текущих цен (price assessment).

Один консультант по кадрам дала адекватные советы насчет резюме, но добавила, что «СМИ – это расистская индустрия, куда берут только местных», и посоветовала идти в копирайтеры. Но мне было интересней писать оригинальные новости.

Местный диплом и стажировки могут помочь

С британскими СМИ и правда все непросто. Как и везде, рекламодатели утекают в социальные сети, а издания режут расходы и адаптируются к digital.

Но в стране остается классовая система, и это добавляет напряжения. The Guardian негодовала, что в медиа берут не просто местных, но привилегированных местных: белых, получивших образование в частных школах и которым есть на что жить на время стажировок. Как правило, на них платят мало. Одна стажерка подала иск к журналу Monocle после того, как она работала в ночные смены и доставляла посылки в Европу за плату ниже минимума. Моя однокурсница, работающая в The Telegraph, подтвердила, что людей из рабочего класса и правда мало, но ситуацию пробуют улучшить с помощью diversity-программ.

В июле я побыла стажером в лондонском офисе известной деловой газеты и опубликовала у них новостную заметку. Британские собеседники удивлялись, что я смогла туда попасть.

Выяснилось, что газете нужен был человек, владеющий и русским, и английским, чтобы изучать, не страдают ли условные «богатые русские в Лондоне» после политических скандалов. Моя большая статья на эту тему ушла «в стол», а мне намекнули, что я пишу тяжелей, чем местные. Через пару месяцев за тему взялся местный репортер. Написано было живее, чем у меня, и с другими экспертами – но выводы вышли те же (спойлер: ничего сенсационного).

«Неместные» с опытом в деловой прессе могут найти работу – в узкоспециальных подписных СМИ, которых в Лондоне достаточно.

В ноябре я стажировалась в ценовом издании, о работе которых написала выше.

Помогла магистратура: на одном из networking events в вузе я пообщалась с редактором, а позже написала ему. Он устроил встречу с коллегой – оказалось, она закончила тот же вуз, что и я, и в их отделе нужны стажеры. Местные журналисты понимали, что новичок не может знать отраслевых тонкостей, и были готовы подсказывать, как улучшить текст.

Цифры и сроки

Работу я искала полгода, с перерывами на стажировки.

Несмотря на все, что сказано выше, «неместные» с опытом в деловой прессе могут найти работу – в узкоспециальных подписных СМИ, которых в Лондоне достаточно. Несколько моих однокурсников, приехавших из Европы, тому пример.

Многие нишевые СМИ пишут для международной аудитории, часто английский – второй язык для многих сотрудников. Стиль письма там более простой и технический, чем в известных газетах.

Как показала практика, нишевым медиа важны базовые навыки репортера – готовность погружаться в новые темы, звонить экспертам и не указывать собеседников, говорящих «под источник».

За пять месяцев поиска я разослала больше полусотни СV и сопроводительных писем. Откликнулись по поводу 16 позиций из десяти компаний: где-то ограничились первым интервью и тестовым заданием, где-то я доходила до второго этапа и только потом получала отказ.

За пять месяцев поиска я разослала больше полусотни СV и сопроводительных писем. Откликнулись по поводу 16 позиций из десяти компаний.

На собеседованиях обязательно обсуждают местный и зарубежный опыт – о чем писала, кому звонила, были ли «эксклюзивы». Мне показалось, что местный магистерский диплом повышал вероятность того, что позовут на собеседование – хотя на интервью обычно об учебе не спрашивают.

Тестовые задания бывают разными: где-то надо скомпилировать заметку из нескольких статей и пресс-релиза, где-то нужно три часа решать арифметические задачки, писать заголовки к новостям и редактировать статьи. Можно попасть и на «ролевые игры»: когда нужно позвонить потенциальным коллегам, играющим роль экспертов, расспросить их «под источник» о деталях условной новости и написать заметку.

Если твое СV заинтересовало, откликаются и зовут на интервью в течение недели. Если молчат больше двух недель после интервью или отправки резюме – скорее всего, придет отказ, надо двигаться дальше. А если не откликаются вовсе – значит, вакансия не твоего уровня.

Вакансии я искала через LinkedIn и на кадровых сайтах типа Indeed, Glassdoor и journalism.co.uk. Один раз встретила потенциального работодателя через Shapr, приложение деловых знакомств.

Опыт интервью надо было нарабатывать. Поначалу я могла заминаться, беседы шли вяло, а отказы приходили быстро. Очень помогли британские и американские сайты с советами – местные тоже затрудняются с примерами из опыта или не отправляют follow-up letters, чтобы подчеркнуть свой интерес к вакансии.

Опыт интервью надо было нарабатывать. Помогли британские и американские сайты с советами – местные тоже затрудняются с примерами из опыта или не отправляют follow-up letters.

Удачное интервью – это живая беседа о вещах, интересных обеим сторонам. Именно так сложилось с издательством, откуда мне прислали оффер. Если повисают паузы или собеседники задают очень общие вопросы («расскажите, опасно ли работать журналистом в России») – что-то не так.

Под конец интервью часто обсуждают формальные вопросы о визах. И здесь можно понять, есть ли контакт. Дело в том, что причуды английского регулирования запрещают обладателю «партнерской визы» работать дантистом или спортсменом. Когда я говорила об этом на проходных интервью, собеседники в лучшем случае улыбались.

На более успешных интервью тему со смехом подхватывали:

– Очень жаль, у нас как раз открылась вакансия, где надо совмещать.