Как простая девушка Джин Доунэй стала первой английской моделью Диора и княгиней Голицыной

Выставка Christian Dior: Designer of Dreams в лондонском V&A не только привлекла рекордное количество посетителей и была продлена на целых два месяца, но и стала поводом рассказать неизвестные истории из жизни дизайнера.

В марте 2019 года вышла книга первой английской модели Диора Джин Доунэй с редкими фотографиями и архивными материалами 1949-1951 годов. Их вместе с платьями матери хранила Екатерина Голицына – дочь Джин Доунэй и князя Георгия Голицына.

Нам Екатерина Голицына рассказала о непростой судьбе матери, ее железном характере, встрече с русским князем и карьере в модном доме Кристиана Диора.

Представьте, 1949 год – мир все еще приходит в себя после войны. И, кажется, быстрее всего это удается моде. Уже в 1947 году Кристиан Диор возвращает Парижу статус «столицы моды» и создает коллекцию женской одежды, полностью перевернувшей сознание современников – на смену сдержанной, уставшей от тягот войны женщине приходит чувственный образ красавицы в тщательно подобранных туалетах со сложным кроем и многослойными драпировками. В Англии в это время дела обстоят иначе – в стране действуют карточки для покупки ткани на пошив одежды, и даже королеве Елизавете II приходится их собирать на подвенечное платье (в итоге карточек не хватает и их добавляет правительство). Об английских модных домах не было и речи – как и об английских моделях в Париже. До тех пока простая девушка из Англии Джин Доунэй не приехала в столицу Франции и не постучала в дверь Дома моды Кристиана Диора.

Сложное детство

Джин Доунэй родилась недалеко от английского города Брайтона в 1925 году. В три года она потеряла мать, а в четыре года отец отдал ее на опеку в приемную семью, потому что не мог справиться с воспитанием маленькой девочки. «Ее вырастила другая женщина, у которой не было мужа, но была своя собственная дочь. Каждый раз, когда отец посылал ей подарки, она отдавала их своему ребенку. Приемная мать не была к ней добра, но как и каждый ребенок в такой ситуации, Джин думала, что это нормально. А потом воспитывающая ее женщина влюбилась в моряка, который увез ее вместе с дочерьми на Ямайку. Отцу при этом никто ничего не сказал. На Ямайке мама подхватила малярию и серьезно заболела, поэтому семье пришлось вернуться обратно», – рассказывает Екатерина Голицына.

Когда Джин Доунэй было 13 лет, началась война – в то время она училась в школе в Лондоне. Город бомбили, поэтому детей начали эвакуировать на север Англии, а потом распределять в приемные семьи. «У Джин Доунэй было сложное детство, но, я думаю, именно этот опыт сделал ее такой смелой и настойчивой», – продолжает Голицына.

После окончания школы в 17 лет Джин Доунэй поступила в Central School of Art – ныне Central Saint Martins. Война тем временем продолжалась, и, наблюдая за парнями-студентами, Джин недоумевала. «Она говорила сокурсникам: “Что ты тут забыл? Ты же должен быть в армии, а не рисовать и философствовать”, – вспоминает Екатерина Голицына. – Она переживала за то, что происходит со страной, поэтому решила, что в тяжелые времена может найти себе лучшее применение. Поэтому из художественной школы она ушла».

Из художественной школы на фабрику парашютов

Из художественной школы Доунэй ушла работать на фабрику парашютов, где в ней быстро рассмотрели незаурядные способности. Руководство отправило Джин на обучение в SOE (Special Operations Executive), где шпионов учили распознавать зашифрованные послания и передавать секретные сообщения. Пока Доунэй готовили к новой роли, война закончилась. Но Джин все равно хотелось быть частью чего-то большего, и она отправилась в Берлин, чтобы помогать в его послевоенном восстановлении. Она быстро освоилась и стала личным секретарем главного бригадира, ответственного за восстановление Берлина. Ей было 20 лет.

В 21 год Джин решила продолжить работу, но теперь уже в авиации – девушка устроилась работать бортпроводницей в одну из частных авиалиний. «Это был не Хитроу, Гатвик или Лутон, а маленький аэродром в районе Blackheath. Каждое утро она должна была быть там в пять утра – при том, что обычно танцевала до двух часов ночи. Поэтому на работе она, конечно, много уставала – постоянно на ногах, вокруг люди, которых тошнит. Она мало спала, мало ела и однажды упала в обморок. В конце концов работу пришлось оставить», – вспоминает Голицына.

«Но ей нужна была новая работа – из необходимости зарабатывать себе на жизнь, – продолжает Екатерина. – Поэтому Джин начала поиски. И в этот момент кто-то из знакомых сказал ей, что она худенькая и с миловидной внешностью и могла бы попробовать себя моделью. В те времена все контакты были в телефонных книгах – она открыла одну из них и начала обзванивать фотографов и агентства. Потом она лично заходила в агентства, показывала свои фотографии. Ей отказывали по разным причинам, а одна ресепшионистка сказала ей: «Тебя никогда не возьмут. У тебя кривые зубы».

От съемок в каталогах до работы у Диора

Другая девушка могла перестать пытаться стать моделью, но не Джин Доунэй – на последние деньги она пошла к стоматологу. В те времена проблемы с неровными зубами решались иначе: ей вырвали два передних зуба и надели на их место коронки. «После этого нашелся фотограф, который сделал с ней фотосъемку. А дальше она бралась за любую работу – безвкусные каталоги, вообще за все. Зато у нее быстро стала складывать репутация очень надежной, пунктуальной и трудолюбивой модели. Она не была испорченной», – рассказывает дочь Доунэй.

Однажды пересеклись пути Джин и известного в 50-х годах фотографа Питера Кларка – но только для того, чтобы Кларк не захотел с ней работать. В будущем, когда Доунэй станет популярной и известной, он сделает не одну ее фотографию, но при первой встрече он не разглядел в ней никакой перспективы.

Впрочем, модель не акцентировала внимание на неудачах и продолжала работать – на этот раз Джин поехала на показ в Венецию. Позже, в своей книге Model Girl Джин будет вспоминать, что работа была ужасной: модели должны были сами делать себе маникюр, прически, макияж и даже заботиться об аксессуарах. На пути домой, в поезде, разочарованная Доунэй решает, что нужно ехать в Париж.

«Денег у нее не было, но в Париж она твердо решила ехать. Там она одолжила деньги у одной из моделей и еще немного денег у портье и отправилась в модные дома – те, которые знала по названиям парфюма. Среди них были Герлен, Жак Фат и Диор. Работу она получила везде – и теперь могла расплатиться с долгами. Из всех предложений Джин выбрала Диора, хотя он предложил меньше всего денег. Она была умна и понимала, что имя значит больше, чем зарплата. Джин вернулась в Англию, а в декабре 1949-го вернулась в Париж работать манекенщицей в модном доме Кристиана Диора», – рассказывает Екатерина Голицына.

Рождение «Каролин»

Так Джин Доунэй в 24 года стала первой английской моделью, которая приехала в Париж работать для Диора – модельер стал называть ее Каролиной, потому что в его команде уже была американская модель с похожим именем – Джейн.

«Работа  была сложной – порой приходилось быть на ногах с девяти утра до часу ночи. При этом времени на фотосессии не оставалось. Зато позже Каролина стала одной из восьми девушек, который Диор выбрал для своего первого показа в Лондоне – в отеле Savoy. Для Англии показ стал прорывом, потому что до этого мода была представлена схемами вязания свитеров в каталогах, а одежда была в первую очередь о новых тканях, которые выпускали фабрики», – продолжает Екатерина.

Знакомство с Голицыным

История Джин Доунэй звучит вполне современно: строила карьеру, сама зарабатывала себе на жизнь… и не спешила выходить замуж. К 30 годам Джин была известна настолько, что английские газеты гадали в заголовках: «Когда Доунэй выйдет замуж?», «Встретит ли Джин свою любовь?». Как говорит Екатерина Голицына, модели не просто давалось давление общества, но она продолжала ждать: «К 34 годам она все еще не была замужем, хотя вокруг нее было много мужчин – кинозвезды, бизнесмены, политики. Она не была одинока, но по жизни была одиночкой. Все были не теми».

С русским князем Георгием Голицыным, эмигрировавшим в Англию вместе с родителями в возрасте трех лет, модель познакомили общие друзья – хотя она долго этому сопротивлялась. «Мама считала, что князь будет слишком много о себе думать, а папа думал, что вокруг мамы одни кинозвезды, и она не обратит на него внимание. Когда они все же познакомились, то поняли, что у них очень много общего – начиная с бренда зубной пасты и заканчивая любимыми композиторами. Они полюбили друг друга, чтобы больше никогда не разлюбить. Так Джин Доунэй стала княгиней Голицыной», – улыбается дочь князя и модели.

Редкие фотографии Джин Доунэй, архивные материалы и ее автобиографические воспоминания собраны в книге Working for Christian Dior: The Insights of a 1950s Fashion Model, выпущенной по случаю выставки Christian Dior: Designer of Dreams в V&A.