Эмилия Кабакова: «Если хотите что-то сказать — рисуйте»

Вчера завершилась основная программа Frieze London—2019. Среди множества интересных проектов, о которых ZIMA еще обязательно расскажет, своей необычностью выделилась экспозиция детских рисунков, отобранных Ильей и Эмилией Кабаковыми для лондонского этапа их проекта «Корабль толерантности». Ирина Кукота поговорила с Эмилией Кабаковой о том, как, зачем и куда плывет этот корабль.

«Что ты думаешь про Кабакова? — взволнованно спросил меня на Frieze известный швейцарский коллекционер. — Неожиданно, да?».

И правда, непривычно. По крайней мере, рисунки с проекта «Корабль толерантности» (The Ship of Tolerance) в коридоре ярмарки Frieze London не похожи на знакомые нам картины и инсталляции Ильи Кабакова. Тем не менее, у стенда «Корабля толерантности» было людно (несмотря на то, что мимо него легко промчаться рысью к основной экспозиции Frieze), и родители вместе с детьми с интересом рассматривали рисунки.

Весь сентябрь в Лондоне проходил фестиваль Totally Thames 2019, посвященный самой главной реке Лондона и Великобритании вообще. «Корабль толерантности» Ильи и Эмилии Кабаковых стал одним из главных событий фестиваля. Он и сейчас все еще ходит по Темзе, а рисунки, которые сделаны для паруса корабля, были выставлены на ярмарке Frieze. Их отобрали Илья и Эмилия Кабаковы, а потом расположили в специальном порядке: при взгляде на них создается ощущение яркого, пестрого ковра. Всего в парусе порядка ста работ.

Проект, запущенный впервые в 2005 году в Сиве (Египет), а в 2010 году получивший премию Cartier как «лучший художественный проект года», уже побывал в Венеции и Риме (Италия), в Санкт-Моритце (Швейцария), Шардже (ОАЭ), Майами и Нью-Йорке (США), Гаване (Куба), Москвe и Самаре (Россия) — и вот добрался до Лондона.

В процессе подготовки проекта Кабаковы набирают группу детей и дают им уроки рисования, а потом уже выбирают самые интересные работы. В британском проекте приняли участие дети из Лондона, также беженцев из Бирмингема, Лидса, Петерборо и Кале. Главными организаторами проекта стали The Kabakov Foundation и Art Action Change, поддержку которым оказали Bloomberg Philanthropies, Sofia Barattieri Weinstein, NDL Foundation, Arts Council, Mayor of London, Port of London, Royal Docks, Volker Brooks, Sprovieri, Zilliard Capital Partners, Good Hotel, Marina Nubo. В качестве партнеров выступили также Whitechapel Gallery, British Red Cross и, конечно же, Frieze London.

«Я очень благодарна за эту поддержку, — говорит Эмилия Кабакова. — Ведь это очень важный для нас проект. Он о мечтах и утопии. Но не только. В Швейцарии, например, он преобразил три города и, по сути, сделал возможными дружеские взаимоотношения между беженцами-мигрантами и местным населением, до того момента отсутствовавшие. И участники сами потом с нами делились: «Вы изменили наш город. У нас теперь толерантные отношения». И корабль остался у них, в Швейцарии».

«Корабль толерантности» странствует уже почти 15 лет. Что запомнилось больше всего за это время?

Я очень горжусь тем, что впервые с 1958 года мы привезли американских детей на Кубу. Со мной работает Юлия Дульсина, и если бы не ее настойчивость, мы бы не совладали с американским Госдепом. Когда в первый раз мы приехали на Кубу и собрали все местные власти, я зашла и представилась: «Проблема в том, что я американка, я русская, я женщина, — и все, что может быть неправильным, в моем случае неправильно. Как будем разговаривать?» Они ответили: «Как с русской». Я согласилась. Кубинский министр культуры говорит по-русски, и мы смогли с ним смогли хорошо договориться. С этого момента все и началось: нам разрешили осуществить все намеченные в проекте мероприятия.

Но американцы объявили: «У нас эмбарго, вы не можете везти американских детей на Кубу». 

На переговоры ушло полгода, но нам в итоге удалось официально привезти детей из Нью-Йорка сразу на Кубу. Они выступили с прекрасным концертом. Нам очень многие помогали, и русские в том числе. Мы сотрудничали с фондом Спивакова, на открытие приезжал Ник Ильин и многие официальные представители.

А что за история была с Ватиканом?

Мы не планировали специально проект в Ватикане, но как-то итальянцы не разрешили нам привезти национальный армянский инструмент, и я тогда обратилась в Ватикан с вопросом: «Почему Ватикан не поддерживает нас и не участвует в проекте?» В результате из Ватикана пришло одобрение, они согласились участвовать. Папа Римский стал нашим персональным покровителем, и один из проектов был сделан в Риме совместно с Папой. Получилось замечательно, все дети Италии принимали участие.

Но процесс шел нелегко, работать было очень сложно. Мы в итоге пришли к выводу, что обращение в Ватикан было не совсем правильным шагом: неожиданно, к нашему удивлению, на проекте толерантности переругались все кто только мог. Я даже была вынуждена их увещевать: «Вы же на проекте толерантности — как вам не стыдно! Какой вы подаете пример детям!» Несмотря на то что проект был в итоге сделан и все прошло довольно хорошо, корабль из Рима мы вывезли ночью. Помню, что как только началась череда конфликтов, Илья сразу сказал: «Я в этом не участвую. Сколько это еще будет продолжаться!» Но я ему возразила:

Ну вот, мы меняем мир. Мы должны приучить будущие поколения к мысли, что в их силах менять мир к лучшему без разрушения или диких фантазий. И что всего этого можно добиться при помощи мирного диалога. 

На каких языках общаются участники этих проектов?

Я обычно в таких случаях отвечаю: «Вам даже не нужно знать язык, есть музыка, есть литература, есть культурные ценности. Они у всех в основном схожи. Если хотите что-то сказать, но не говорите по-русски или по-английски, рисуйте». И когда дети хотели что-то сообщить, то они рисовали, и таким способом все друг другу объясняли, играли.

Помню, на Кубе у нас была русская девочка, очень трудолюбивая и упорная. Она собиралась репетировать свое выступление на рояле в течение 20 часов, а рояль был один. Другим участникам тоже нужно было репетировать, но девочка никого не пускала к инструменту. Дети жаловались: «Это же ужасно, почему она не хочет со всеми дружить и не дает нам порепетировать хотя бы час?» Вроде конфликт и скандал. Но в итоге все успокоились и сошлись на том, что она будет репетировать не двадцать часов, а четыре.

Когда дети из разных стран живут и работают вместе, появляется ощущение сплоченности, ощущение, что они нашли общий язык. И помимо живописи этим языком становится музыка — они все безумно ею увлечены. Практически это их жизнь. И когда они обнаруживают, что у других детей все ровно так же, они начинают дружить, переписываться. Например, с моей дочерью переписывалась после проекта девочка из Швейцарии. Она очень талантливая пианистка, а папа у нее водитель грузовика. Сейчас им обеим уже больше 18 лет.

Сколько времени занимает подготовка к проектам?

По-разному бывает. Лондонский проект занял в общей сложности больше трех лет. На очереди у нас Вашингтон и Салоники, они тоже готовятся уже больше года. Для следующих проектов дети уже учатся. Они всегда в начале проходят годовой курс в школах толерантности, а потом делают рисунки, пишут стихи, рассказы на тему «Какие ситуации толерантности или нетолерантности происходили с тобой?»

Вы планируете издать эти истории?

Да, и у нас есть маленькие каталоги, они издаются. Но большая книга остается пока только в планах, ее издание связано с серьезными финансовыми затратами. Вопреки всем о нас легендам, мы не настолько состоятельны, ведь все, что продается на аукционах или на публичных торгах, нам уже не принадлежит. Нам полагаются какие-то проценты с продаж по законодательству, но этого, к сожалению, часто не происходит, потому что Россия долгое время не принимала закон о droite de suite (он был принят в январе 2018 и вступил в силу в июне прошлого года. — ZIMA). Примерно так же обстоят дела и в Америке (здесь аналогичный закон не принят). Но в этот раз в Великобритании нас очень активно поддерживали, и я рада, что все так получилось.