Загрузка ...Из-за происшествия на Лондонском мосту, случившегося за две недели до судьбоносных парламентских выборов, борьба политических партий перестает быть единственной главной для Великобритании темой.
В Лондоне снова теракт?
В пятницу, около 14:30, неизвестный с ножом напал на прохожих в районе London Bridge. В результате инцидента один человек погиб, несколько получили ранения — более точными данными о пострадавших я в момент написания этой колонки не обладал. По сообщениям СМИ, полиция открыла огонь по нападавшему. Прохожие помогли стражам порядка его задержать. Если бы на месте атаки случайно не оказались полицейские с оружием, жертв могло было быть больше.
Скотланд Ярд расценивает это нападение как террористический акт. Напомню, что в этом месте в июне 2017 года уже случался теракт; тогда погибли 11 человек. Безусловно, новый инцидент в центре Лондона стал главным событием уходящей недели, и он может сильно повлиять на ход предвыборной кампании. К важнейшим темам агитации — Брекзиту, борьбе с бедностью и реформе системы здравоохранения (NHS) — теперь добавляется борьба с терроризмом. Политики уже сделали первые заявления.
Мэр Лондона Садик Хан, премьер-министр Великобритании Тереза Мэй и министр внутренних дел Великобритании Саджид Джавид готовятся возложить цветы в память о теракте на Лондонском мосту. 3 июня 2018 года, спустя год после теракта 2017 года.
Кто победит?
В четверг известная социологическая служба YouGov опубликовала результаты последнего опроса. Из них следует, что через две недели в залитой рождественскими огнями стране выборы выиграют консерваторы: в парламенте им достанется 359 мест из 650-ти.
Верю ли я в это? Не очень.
Мне дважды доводилось брать интервью у ответственных товарищей из YouGov — перед референдумом 2016-го и перед парламентскими выборами 2017-го. И оба раза они промахнулись. Я не хочу тыкать пальцем именно в эту службу соцопросов: за последние 2-3 года ни один из больших «полстеров» — несмотря на то, что скальпель, которым они препарируют массовое подсознание, становится острее и тоньше, — не смог угадать настроения масс. На мой взгляд, проблема точности измерений в том, что у людей в основном спрашивают, за кого они будут голосовать. Вопросы «Почему?» и «Важны ли для вас эти выборы?» задают реже. А они, на мой взгляд, могут дать много полезной информации.
Есть, впрочем, и такой вопрос: что важнее, Рождество или выборы? Меня смешат разговоры о том, что за полторы недели до массового поедания индейки поданные Ее Величества откажутся исполнять свой гражданский долг. Что, мол, людям помешает погода (это британцам-то?), предрождественский шопинг или, как утверждают отдельные знатоки британской жизни, удаленность мест их нахождения от избирательных участков. Есть даже такая теория: поскольку электорат консерваторов богаче, почти у каждого машина, то и явка в их рядах будет гораздо выше. Бред.
Я не верю в то, что при шелесте елочной мишуры и звуках голоса Джорджа Майкла (Last Christmas I gave you my heart!) у британцев отключается мозг. Конечно, праздники — дело святое. Даже (о, боже!) для мусульман, иудеев и представителей других религий Рождество — отличный повод принять на грудь, обменяться подарками, позапускать фейерверки и «выдохнуть» после осенней суеты. Но у подавляющего большинства взрослого населения, я в этом убежден, хватит «оперативной памяти», чтобы, помимо учебы, работы и личной жизни, поразмыслить о политическом событии, которое определит судьбу нации на ближайшие десятилетия. Тем более что декабрьское голосование — не привычный выбор между партийными программами, а скорее между «Брекзитом» и жизнью внутри Европы. По сути это и есть тот самый второй референдум, которого все так боятся.
На днях я возвращался в Лондон из Москвы и, сидя во Внуково возле стойки вылета, слушал, о чем говорят пассажиры. Две краснощекие, молоденькие и симпатичные английские мамочки минут десять живо обсуждали Джонсона и Корбина. Грамотно так обсуждали, со знанием дела и с цитатами из телепрограмм и интернета. Их чада, почувствовав свободу, носились по терминалу, сшибая вылетающих и уборщиц из Средней Азии.
О выборах спорили в автобусе к железнодорожной станции Лутон, о них между делом говорили на платформе и в поезде. Может, это только мои уши так реагируют на слово elections, но даже ничтожная часть личных наблюдений снимает вопрос о том, есть ли у обычного британца в преддверие праздников желание тащиться на избирательный участок.
Неизвестность таится в другом. И здесь мы возвращаемся к вопросу о точности прогнозов — в любом городе, в любой семье настроения меняются каждый день. Многие даже за три года политического ступора не решили, чего хотят. Особенно это касается севера Англии.
Погуглите популярные предвыборные запросы. Вы поймете, что средний британец так и не разобрался в тонкостях «тактического голосования». Слишком много фактов, агитационного мусора и плохо замаскированного фейка. Даже человеку с мозгами и приличным образованием не всегда под силу расшифровать лукавые цифры в экономических программах основных партий. Как их сопоставить с личными доходами и налогами? Будет ли больше денег на карте к следующему Рождеству?
На днях я услышал по радио: выбор избирателя в последнюю минуту может решить один-единственный твит. Вот с этим абсолютно согласен. Так что господину Джонсону рано расслабляться.
Бай-бай, Uber?
Не знаю как для всех британцев, но для лондонцев, в том числе русскоязычных, запрет Uber на работу в столице стал одним из важных событий недели. Он затмил и предвыборный инфошум, и скандал с малолетками принца Эндрю. Разумеется, важнее любой политики знать, что в пятницу вечером, после нескольких пинт к пабу в нужный момент подъедет driver Mohamed на белом «Приусе» и без приключений доставит твое размякшее тело домой. Во всяком случае, лично у меня положительный опыт общения с этой службой. Дешево, быстро и надежно.
Uber, конечно, подаст апелляцию на решение мэрии, так что несколько, по крайней мере, месяцев, пока будет идти спор, еще можно будет кататься. Но претензии к компании серьезные: в ее систему вламывались посторонние и под видом зарегистрированных водителей развозили людей. Есть и другие грешки.
В Лондоне Uber почти два года работал по временной лицензии — первый раз его «запретили» в 2017-м. На этот раз, я думаю, ему действительно придется на время покинуть важнейший лондонский рынок. Садику Хану перед выборами необходимо показать, кто в городе босс, а большая проштрафившаяся американская компания для этой цели идеальная мишень. Но, уверен, в 2020-м Uber снова подаст запрос в мэрию, и блудного попугая вернут в столицу.
Кроме всего прочего эта история показывает, насколько сильным остается влияние корпорации черных кэбов, традиционных лондонских извозчиков. Они точно приложили руку к этому запрету. Помню, как два года назад их пиарщики активно раздували в прессе случаи сексуального насилия в экипажах Uber. О насильниках и убийцах с жетоном Black Cab при этом не было ни слова.
Свято место пусто не бывает. Народ уже начинает активно тестировать другие приложения — сейчас в интернете популярны объяснялки типа Who will replace Uber? Нет сомнений, что на беде компании свои бонусы соберет Bolt — этот апп запустили эстонские парни. Также люди активно устанавливают на смартфоны израильский Gett и французский Kapten. Свои (довольно удобные) приложения есть у black cabs и мини-кэбов. В ближайшее время, говорят, появится полноценный апп такси для женщин — клиенток будут развозить исключительно леди.
Интересно, а как бы отреагировали москвичи, если бы мэрия первопрестольной взяла и запретила «Яндекс Такси»? Пошел бы тогда народ митинговать и биться с ОМОНом возле памятника Юрию Долгорукову? Ведь это не собянинская плитка, тут дело куда серьезнее.
«Кина не будет?»
И вдогонку еще об одном запрете. В эти выходные я хотел сходить с сыном посмотреть фильм Эндрю Онвуболу, чернокожего британского режиссера. Любителям хип-хопа он известен под сценическим именем Rapman. Картина называется Blue Story и, судя по трейлеру и телевизионным интервью, повествует о жизни молодежных банд на лондонских окраинах. А точнее — о молодых ребятах, которые волей судьбы в этих бандах оказались. Фильм очень натуралистичный, в нем много насилия. Бдительные граждане, увидев трейлер в Youtube, стали требовать кино запретить. Граждане считают, что Rapman (а он, кстати, сам вырос в «плохом» лондонском районе) поэтизирует молодежные банды.
Картина все же вышла в прокат, но две известные сети кинотеатров приостановили показ. В зале во время и после сеансов стали вспыхивать драки. В большой кинотеатр в Бирмингеме пришлось вызывать спецназ: там киноведческий спор затеяли молодые люди, вооруженные мачете.
В таких случаях говорят: фильм задел за живое. Власти, а заодно и культурная тусовка, по идее, должны радоваться: на картину пошел зритель, для которого она снималась — молодой британец из низов, возле дома и возле школы которого торгуют наркотиками и режут ножами друзей. Помню, как в Вестминстере много кричали о том, что настоящая дискуссия о молодежной преступности должна идти снизу. Вот она и пошла, я бы сказал поперла. А общество к этому оказалось не готово.
Фильм снимался с участием BBC. Вещательная корпорация регулярно предоставляет трибуну режиссеру, но, судя по осторожному поведению ведущих, теленачальство не знает, в какую сторону подует политический ветер. Стоит ли раскручивать такой взрывоопасный продукт? Я прекрасно понимаю владельцев кинокомплексов: люди идут в кино, а попадают на разборки. И с этим надо что-то делать. Ну так покажите фильм по телевизору, тем более что в этом проекте засветился главный канал страны. Нация не содрогнется — на Youtube есть вещи и пострашнее.
Много лет назад я с удовольствием посмотрел несколько сезонов американского сериала The Wire. Он о том, как полиция борется с уличными бандами в Балтиморе. Сериал сделал звездой Идриса Эльбу. В Америке эта гангстерская драма наделала много шума. Она, разумеется, не решила проблему преступности, но помогла городским властям установить первый контакт с малолетними бандитами, а многих вырвала из этой среды.
Новый тренер — новая жизнь?
Вряд ли. Пишу это с болью в сердце многолетнего преданного болельщика лондонского «Арсенала». После ухода Арсена Венгера испанец Унай Эмери занимал должность главного тренера в течение 18 месяцев. Увольнять надо было не его, а футболистов. С ними по определению никогда ничего не выиграешь. И. о. главного тренера назначили шведа Фредди Юнгберга, легендарного полузащитника «Арсенала» начала нулевых.
Ну, удачи, Фредди! Я тебе не завидую.