Дом на тенистой улице в Ислингтоне

Так называет свое жилище Пол Дайсон, известный декоратор и коллекционер, настоящий англичанин, влюбленный во все русское.

Пол Дайсон с первого взгляда показался мне чудаком.

Нет, он показался мне чудаком, даже когда я его еще не видела. Мой муж получил из Лондона открытку на мелованной бумаге, с двуглавым орлом. Она лежала в почтовом ящике. В нем давным-давно ничего, кроме рекламных буклетов, не лежало. А тут — открытка. Да еще и написана от руки, чернилами и, кажется, даже пером. Последние десять лет я общаюсь с друзьями только по мессенджеру и WhatsApp. Открытка от Пола нарушила картину мира, мне стало ужасно интересно посмотреть на этого оригинала.

Он приехал в Москву по делу, и, договариваясь о встрече, я привычно сказала: перезвоню. Выяснилось, что у Пола нет мобильного телефона. Вообще нет. Потому что «неожиданные звонки выбивают из колеи» и мешают предаваться раздумью. Каким чудом мы встретились, не помню, но помню, что он и внешне показался мне человеком из прошлого.

Правда — в хорошем смысле слова. Пол Дайсон был сама элегантность — от макушки его ухоженной головы до кончиков блестящих ботинок. Он явился для меня абсолютным воплощением английского джентльмена. Во всем. Он легко вел светскую беседу, умел грациозно стоять на автобусной остановке, не реагируя на брызги из-под колес московских такси, непринужденно заботился обо мне и замечательно шутил. Когда мы приехали к нему в Лондон, была жара, и первое, что я сделала, — попросила воды. Он поднялся ко мне в комнату с подносом — на чудном серебре стоял хрустальный стакан (на взгляд, века восемнадцатого). В стакане была натуральная вода. Чистая и прозрачная. Комнатной температуры. В Пола было невозможно не влюбиться! Он стал казаться мне олицетворением всего лучшего в Англии.

И как же я была поражена, узнав, что Пол — абсолютный русофил, увлекающийся всем русским и даже дом свой оформивший в русском стиле. Не в вульгарном «а ля рус», а с большим вкусом, выдержав стиль и применив в декоре множество русских мотивов.

«Сказать, что он коллекционирует русские предметы, было бы преуменьшением. Когда вы проходите через дверь его прекрасного дома, это похоже на вхождение в мир русского графа — с мебелью, картинами, тканями и антиквариатом, вдохновленными или родом из России. Его коллекция предметов из шпона малахита не имеет себе равных за пределами России. В столовой — настенные фрески с изображением видов парка в Павловске, одном из любимых мест для Пола. Ведь его имя, как и название резиденции Павла Первого, происходит из общего корня. Дом Пола — настоящий музей», — эта цитата из небольшого буклета о Поле Дайсоне как нельзя лучше передает впечатление от его дома. Сейчас Пол переехал в другой дом и там снова создал нечто особенное, и снова — в русском стиле.

Великолепный дизайн и декор — это еще не все про Пола. Также он любит русскую литературу и музыку, хорошо знает русскую историю. Русская кухня — тоже его стихия. Пол прекрасно готовит сам, однажды он устроил нам ужин такой вкусный и изысканный, что до сих пор я помню аромат некоторых блюд. Он рассказал, что в былые годы закатывал обеды для большого количества гостей и его стол мог похвастаться потрясающим петербургским ужином в стиле императорской кухни. Кстати, в холодильнике у Пола всегда хранится бутылка водки, а на полке стоит десяток поваренных книг. Он очень любит принимать гостей, о его гостеприимстве ходят легенды. Наши английские друзья рассказывали, что на пасхальный ужин все стремятся к Полу, но получить приглашение в этот день очень сложно. На Рождество или Новый год Пол обязательно ставит в своем доме много свечей, а елку украшает русскими куклами, двуглавыми орлами, ангелами и золотыми сосульками.

Рассказывают еще, что у него было восемьдесят бокалов для шампанского на одну вечеринку — на каждом выгравирован двуглавый орел. А все салфетки украшены императорскими гербами.

В обычной жизни Пол любит лимонный суп с луком (возможно, он напоминает ему русские щи), пирожки, голубцы, шарлотку по рецепту Молоховец, взвар с холодным кремом и кулебяку. По-моему, весьма неплохо для повседневной еды. Еще у Пола есть собственный рецепт пасхи, но он категорически отказался им поделиться. Это секрет. Самой лучшей едой он считает ту, которую мать семейства готовит весь день для вечернего ужина. Он называет это «медленной едой». Пол — верующий человек, и хотя он не выставляет свою религиозность напоказ, в его доме часто пахнет благовониями, как в русской церкви.

Откуда такое странное пристрастие ко всему русскому?

Нет, Пол не родился в России, он появился на свет в глухой английской провинции. У его родителей тоже нет русских корней, и они никогда не были в России. Пол называет себя крестьянским сыном. В шестнадцать лет он приехал в Лондон и за полвека — сильно потрудившись — стал тем, кто он есть. Огромную роль в его развитии сыграло самообразование. Ведь кому угодно можно объяснить, что такое дизайн и как организуется пространство, и даже научить правильно коллекционировать. Но никого и никакими силами нельзя сделать талантливым. Пол родился с талантом оформителя и собирателя редких вещей. Он очень рано понял, что в основе деятельности декоратора и коллекционера лежит умение наблюдать, приглядываться к тонкостям, обращать внимание на все подробности. Пол — человек с безупречным вкусом, именно в этом состоит его талант. Любимыми русскими художниками Пола являются Боровиковский, Венецианов и Александр Алексеев, а музыкантами — Шаляпин, Головатенко и Соня Йончева. Среди композиторов из России он предпочитает Чайковского, Мусоргского и Чеснокова. Пожалуй, только в выборе поэта он оказался совсем не оригинален. Пол любит Пушкина.

Его одержимость началась более сорока лет назад, когда он впервые прикоснулся к русской истории и культуре. Очень сильное впечатление на него произвел труд писателя Роберта Масси «Николай и Александра», а также книга Саймона Монтефиори «Потемкин. Князь князей». Он считает, что внуки Екатерины II, в самом деле, создали свой стиль в архитектуре и дизайне, для которого характерны лаконичность и даже суровость. Для Пола это направление стало определяющим. Он считает, что русский дворцовый дизайн тоже прекрасен, но для себя он выбрал не дорогой и блестящий, а суровый военный. Кроме книг, была и еще одна причина для Пола влюбиться во все русское.

Однажды он познакомился с уникальной русской француженкой по имени Марго, у нее был антикварный магазин на Портобелло роуд. Марго родилась в 1907 году в России, в семье ткачей из Лиона, живших напротив дома Льва Толстого. Писатель даже угощал ее клубникой. Она рассказала Полу много интересного о своей потерянной стране и навсегда увлекла его этими историями. Сегодняшний образ жизни Пола — следствие ее воспоминаний о необыкновенных людях в России, умеющих ценить красоту, тонких и бесконечно образованных. К сожалению, большинство из них были расстреляны большевиками или погибли в годы сталинских репрессий. После знакомства с Марго Пол стал много ездить в Москву и Петербург. Он читал лекции и много разговаривал с людьми, пытаясь найти друзей, похожих на героев историй Марго. Ему повезло подружиться с весьма достойными женщинами и мужчинами, которых он называет теперь своими русскими друзьями. Пол часто носит «мужицкую» рубашку, завязанную на поясе. Его любимый комнатный парфюм — «Загорск» от Cire Trudon.

Мне самой чрезвычайно трудно сформулировать, как называется профессиональная деятельность Пола, поэтому еще раз процитирую буклет: «За долгую и чрезвычайно успешную карьеру в качестве визуального директора в розничной торговле, особенно в Harvey Nichols, Harrods и Selfridges, он приобрел репутацию одного из самых творческих и креативных визуальных мерчандайзеров Лондона. Затем он стал директором по продвижению в ювелирной компании, бывшей Гильдии английских ювелиров, организовывал выставки-продажи… и работал с самыми талантливыми ювелирами страны». Поскольку среди ценителей ювелирной продукции в основном женщины, я спросила у Пола, чем русские женщины отличаются от англичанок. «У русских женщин больше мозгов», — ответил Пол. Не уверена, но приятно. Очень интересное у Пола и определение русской души, о которой все так любят поговорить. Он считает, что это внутренняя уверенность каждого из нас в том, что Россия всегда права. И эта уверенность дает русским силу и возможность держаться вместе как в годы террора и бедствий, так и в хорошие времена. А вот с юмором у русских, по мнению Пола, не очень. У англичан с этим делом все намного лучше, недаром люди во всем мире говорят об «английском чувстве юмора» и восхищаются им. У русских такого нет.

Увлечение Пола всем русским в последние годы получило неожиданный выход: он написал книгу по камнерезному искусству в России. Этот многостраничный труд — плод его исследований в этой области за последние два десятка лет. Его книга — своеобразный гид по предметам камнерезного искусства, которое возникло почти двести лет назад. Многие мастера использовали полудрагоценные уральские камни для своих работ. Благодаря Полу впервые в истории выйдет каталог, в котором можно будет найти все эти работы, выяснить, где они находятся сегодня, а также узнать историю хозяина каждой вещи. Этот энциклопедический труд будет опубликован в следующем году, и выход книги, мне кажется, наделает много шума в среде музейщиков, ювелиров и коллекционеров. Я очень рада за Пола, потому что, мне кажется, о его таланте должно узнать как можно больше людей, ведь с ним жизнь обязательно превращается в праздник. Это тот случай, когда красота спасает. От одиночества, депрессии, скуки и тоски.

Пол удивлял меня много раз. И на этот раз — когда я спросила его о любимой русской поговорке — тоже. «Жизнь прожить — не поле перейти», — ответил Пол. Нормально?