Загрузка ...Office for Student (это британский регулятор высшего образования) обязал элитарные университеты Великобритании увеличить долю студентов из небогатых и мало представленных регионов. Например, Университет Кембриджа принял на себя обязательство поднять эту долю с 4,1% до 7%. Кроме того, многие университеты (и Оксбридж — не исключение) пообещали увеличить квоты для поступающих из государственных школ. Прекрасное начинание? А вот и нет!
Как относиться к реформе?
Небогатые восточно-европейские эмигранты радуются новым возможностям, в то время как британские интеллектуалы вскидывают бровь. Причина их эмоциональной реакции — в том, что увеличить долю мало представленных групп в университетах предлагается за счет снижения вступительных требований к кандидатам из небогатых регионов. Это снижает шансы абитуриентов из среднего класса, которые упорно готовились к экзаменам. Ведь при неизменном общем числе мест повысить долю одной группы студентов можно только за счет снижения доли других.
Уже сейчас ученики лондонских школ с оценками, необходимыми для поступления в университеты Оксбриджа (обычно это А*А*А), могут оказаться в худшем положении по сравнению с детьми из регионов и не самых престижных школ, для которых просто установлены пониженные требования. Особенно обидным нововведение выглядит для тех, кто вынужден был отправить ребенка в частную школу из-за отсутствия в районе качественного государственного образования — и несколько лет платить за это, сознательно понижая качество жизни всей семьи.
Понятно, что если вы (точнее, ваши дети) оказались в группе, которой обещают упростить доступ в лучшие университеты, то для вас эти изменения только в плюс. Но в целом для среднего класса, который из последних сил оплачивал частные школы своим детям, новые меры могут вызвать отчаяние.
Зачем все это?
И Office for Student, и университеты прекрасно понимают, чем опасны большие социальные разрывы и экономическое неравенство. Экономисты, включая нобелевского лауреата 2013 года Роберта Шиллера, считают рост неравенства самой большой проблемой общества. А британские исследователи Ричард Уилкинсон и Кейт Пикетт доказали, что именно социальное неравенство обуславливает многие проблемы современных обществ — от психических заболеваний до наркомании, подростковых беременностей, роста преступности и даже сокращения количества изобретений. Одним словом, чем меньше неравенства в обществе, тем комфортнее в нем жизнь для среднего человека.
Не надо быть британским ученым, чтобы догадаться: доступ к образованию — один из существенных факторов, влияющих на социальное и экономическое равенство, а небогатые семьи и жители удаленных районов обычно находятся в менее выгодном положении, чем жители Кенсингтона и Вестминстера.
Так что цели у Office for Student вполне благие и даже научно обоснованные.
В чем тогда проблема?
Их несколько. Во-первых, непривычный британцу статус регулятора и масштабы его вмешательства. Это в странах бывшего СССР обычно есть министерства высшего образования, и основные направления развития университетов и вообще науки определяются государством. А университеты Великобритании последнюю тысячу лет вполне сносно справлялись с этой задачей сами — независимый регулятор был создан только несколько лет назад. Хотя главной целью его появления было развитие преимуществ, которые дает высшее образование студентам, особой поддержки этот институт пока не получил. Практически все его меры подвергаются эмоциональной критике, особенно со стороны университетов, привыкших за свою историю к свободе. Так что на их большую поддержку грандиозных планов пока рассчитывать не приходится.
Во-вторых, изменения не коснулись других важных факторов в высшем образовании Великобритании. Создается впечатление, что пока никто не понимает, как можно сократить разрыв в качестве образования между школами разных регионов, — а именно в школьном возрасте формируются важные для будущего навыки. Например, вовсе не факт, что возможность попадания в Оксбридж приведет выпускника с севера к хорошей карьере — по части многих социальных навыков эти студенты будут уступать остальным, а на невозможности выйти хотя бы средний уровень можно и нервный срыв заработать.
В некоторых профессиях (юристы, врачи) университетского образования недостаточно для получения квалификации; для продолжения образования нужен либо максимальный балл в университете, либо длительная и масштабная финансовая поддержка семьи. Получить высокий балл с изначально заниженным порогом поступления будет непросто, а доступного предложения по финансированию обучения не хватает уже и сейчас.
Мера никак не влияет и на другие традиции Оксбриджа — вроде закрытых клубов, которые на самом деле и определяют хорошие перспективы детей элиты в политике и юриспруденции.
Критики обращают внимание и на то, что Оксфорд и Кембридж, провозглашая равенство возможностей для студентов, продолжают предлагать преподавателям работу за еду. Если другие университеты приглашают лекторов на обычные, пусть и не особо высокие ставки, в элитарных университетах начинающему исследователю нередко после очень сложного соревновательного этапа «дозволяют» вести исследования с предоставлением жилья и завтрака, нагружая его за это необходимостью вести семинары и лекции. Очевидно, что жить эти 3-4 года fellowship без поддержки со стороны состоятельной семьи просто невозможно.
С учетом всех этих обстоятельств эффективность новых мер для сокращения социальных разрывов пока неочевидна. Есть риск, что формальное увеличение квот позволит на время отложить другие больные вопросы, но будет мешать мотивированным детям из средних семей.
И что теперь?
Хотя досаду семей среднего класса можно понять (и несмотря на то, что уже были случаи, когда кандидаты с бедного севера с меньшим баллом были приняты, а выпускники частных школ с высоким баллом получили отказы), радикализм новых мер на самом деле преувеличен. Возможно — благодаря неудачному названию документов регулятора. В этом году они директивно называются «планами», хотя по сути остаются соглашениями, которые уже несколько лет заключаются между университетами и регулятором, и в разработке которых сами университеты принимают активное участие.
Изменения действительно будут не такими радикальными, как кажется с первого взгляда. Повышение доли студентов из непривилегированных слоев, как и другие согласованные с университетами перемены, произойдут не в этом году, а в течение пяти лет. И коснутся они не только университетов Кембриджа и Оксфорда, но и всех остальных. Самое главное: все «планы» по всем университетам опубликованы в открытом доступе, так что у родителей выпускников школ есть время подготовиться и адаптироваться к ним.