«Искусство — это одна из чрезмерных амбиций человечества». Что надо знать о выставке Ай Вэйвэя в Лондоне

Если вы давно живете в Лондоне, то скорее всего уже слышали о художнике Ай Вэйвэе и возможно были на его выставках в Академии художеств в 2015 году и в Тейт Модерн в 2010, где он засыпал турбинный зал сотней миллионов фарфоровых семечек подсолнуха, сделанных и раскрашенных вручную. Эти семечки, покрывшие площадь в 3300 м2,  стали выразительной метафорой Китая — большой перенаселенной страны, в которой жизнь подчинена единым жестким стандартам, а высокие темпы производства достигаются благодаря кропотливости, трудолюбию и ручному труду. 

«Обретая смысл», по словам организаторов, — это комментарий художника к дизайну. Показывая предметы человеческого обихода — от древних каменных топоров до кубиков лего — Ай Вэйвэй предлагает подумать о том, что такое технологический прогресс и не пришлось ли нам жертвовать художественным качеством предмета ради его удобства и дешевизны. Эти вопросы действительно можно вычитать в искусстве Ай Вэйвэя, но на самом деле проблематика его работ гораздо шире: художник говорит о современном Китае, меняющемся с огромной скоростью на протяжении последних лет, об отношениях человека и власти в авторитарном государстве, об исторической и личной памяти, восприятии прошлого и о безграничных возможностях искусства, способного выражать в простых и емких образах сложные проблемы. Именно поэтому смотреть искусство Ай Вэйвэя так интересно: оно не только зрелищно и остроумно, но, что гораздо важнее, оно говорит о знакомых нам переживаниях и тревогах. 

На выставке в Музее Дизайна представлены 42 работы (фотографии и инсталляции), созданные с 1993 по 2023 годы. По большому счету, это малая ретроспектива, занявшая один большой зал, посмотрев который можно составить представление о художнике, его методе и языке. В этом обзоре я расскажу о нескольких экспонатах. 

СЕМЕЙНАЯ ИСТОРИЯ В КУВШИНКАХ

Одна из самых впечатляющих работ на выставке — огромное панно, занявшее всю стену слева от входа. Оно воспроизводит знаменитые «Кувшинки» импрессиониста Клода Моне, но в отличие от него, Ай Вэйвэй работает не красками, а собирает изображение из кубиков лего.  Ему нравится сухая технологичность этого материала, позволяющего создать живописную и вибрирующую фактуру и при этом скрыть участие художника. Лего в отличие от краски и кистей не запечатлевает движения человеческой руки, силу ее давления и эмоцию, вложенную в каждое прикосновение. «Кувшинки» Моне не могли возникнуть без самого Моне: его чувства, характер и весь предыдущий жизненный опыт навсегда остались на красочной поверхности и в живописных мазках. «Кувшинки» Ай Вэйвэя, пожалуй, могут обойтись без своего мастера. Их эскиз создавал компьютер, разложивший образ на множество пикселей, а затем эти пиксели тщательно переносились на стену бригадой рабочих. Никакой романтической гениальности, лишь технология и механический ручной труд. 

Впрочем, «Кувшинки» Ай Вэйвэя не только про роль художника, замещенного технологией. Это еще и рассказ о семейной истории и, в частности, о жизненном пути его отца, поэта Ай Циня. С 1929 по 1932 год Ай Цинь жил в Париже. Эти три года были самыми свободными и насыщенными в его жизни: он учился живописи, участвовал в парижских салонах, изучал европейскую литературу и начал писать свои первые стихи, напоминавшие по стилю поэзию символистов. Ай Цинь любил «Кувшинки» Клода Моне, так что в исполнении Ай Вэйвэя этот образ стал метафорой свободы и молодости, вольной жизни во Франции и надежды на долгий и счастливый творческий путь. В реальности вся дальнейшая жизнь Ай Циня в Китае оказалась чередой арестов, ссылок и тяжелых скитаний. 

Последний и самый продолжительный его арест длился с 1966 по 1973 годы, когда утонченный поэт и интеллектуал был отправлен на «перевоспитание трудом» в пустыни северо-западного Китая, где жил в земляном бункере и чистил общественные туалеты. Ай Вэйвэй разделил этот арест с отцом. Черный портал, изображенный среди идиллической картины с кувшинками — это вход в тот самый земляной бункер, сырые стены которого, как вспоминает Ай Вэйвэй, растворялись, а убогая обстановка преображалась и наполнялась светом каждый раз, когда отец вечерами пускался в воспоминания и рассказы о своей молодости во Франции.    

ТУАЛЕТНАЯ БУМАГА, ВЕШАЛКИ И МАРСЕЛЬ ДЮШАН

В разных частях выставки вы увидите витрины с вешалками, строительной каской, рулонами туалетной бумаги, ланч-боксом и секс-игрушкой. Ай Вэйвэй делает эти повседневные предметы из дорогих материалов — мрамора или нефрита, создавая таким образом памятники неприметным вещам. Ему нравится задавать парадоксальные вопросы и говорить о том, что ценность предметов относительна и меняется в зависимости от ситуации: в жизни мрамор дороже, чем бумага, но если человеку нужна туалетная бумага, то едва ли он предпочтет мраморный рулон бумажному, а строитель едва ли воспользуется стеклянной каской, какой бы красивой и дорогой она ни была. Особенную ценность для Ай Вэйвэя имеют вешалки, для которых он построил отдельную витрину. В 2011 году художник был арестован и 81 день провел в тюрьме в полной неопределенности, не зная ни обвинения, ни своих перспектив. Он вспоминает, что вешалка была одним из немногих предметов, которые ему разрешали держать в камере и потому она значила для него очень много: это была связь с цивилизованным миром и с жизнью на свободе. 

Одна из вешалок на выставке заслуживает особенного разговора — это профиль Марселя Дюшана, французского художника первой половины ХХ века, революционера в искусстве и одного из вдохновителей Ай Вэйвэя. Дюшан постоянно нарушал правила, существовавшие в искусстве. Именно он придумал жанр реди-мейд в 1913 году, когда показал на выставке обыкновенное велосипедное колесо, объявив его произведением искусства. Для Дюшана идея и концепция всегда были важнее художественной формы, и этот подход стал принципиальным открытием для Ай Вэйвэя, когда он в начале 1980-х годов переехал учиться в США. 

Первое время он жил в Филадельфии, где хранится лучшее в мире собрание работ Дюшана. Позднее, переехав в Нью-Йорк, Ай Вэйвэй стал свидетелем и участником бурной и полной экспериментов художественной жизни. Однако, именно Дюшана он называет своим единственным учителем. В некоторых работах Ай Вэйвэй прямо следует по его пути. Дюшан тоже любил делать простые вещи из дорогих материалов и играть с ожиданиями зрителя: в1921 году, например, он сделал инсталляцию с  выточенными из мрамора кубиками сахара. Таким образом, революционное искусство Ай Вэйвэя во многом связано с открытиями авангарда начала ХХ века. 

СВОБОДА СЛОВА И ГЛИНЯНЫЕ НОСИКИ

Когда вы зайдете на выставку, то увидите на полу перед собой несколько полей, заполненных различными предметами. За каждым из этих полей стоит отдельная история. Я расскажу об одном, издалека похожем на берег моря после отлива, на котором отступившая вода оставила когда-то живых, а теперь окостеневших существ. Когда подходишь ближе, становится видно, что эти существа — всего лишь носики от керамических чайников. Их здесь 250 тысяч штук и все они относятся ко времени династии Сун (960—1279). В то время, если чайник получался с браком, у него откалывали носик и выбрасывали прочь. В начале 21 века во время масштабных перестроек Пекина, все эти бесчисленные тысячи носиков оказались выкопаны и подняты на поверхность земли. 

Для Ай Вэйвэя чайный носик является метафорой рта. Отломанный, он свидетельствует о запрете говорить открыто и выражать свои мысли, иными словами, о политической цензуре и несвободе в Китае. Собранные вместе на небольшом тесном и строго ограниченном участке, кривые и несовершенные, чайные носики напоминают о миллионах людей, не вписавшихся в стандарты партийных указов и культурной революции, бессмысленно погибших и замученных в тюрьмах.  

Для Ай Вэйвэя искусство — это прежде всего способ воздействовать на людей и менять мир, поэтому темы его работ всегда политические, а подход критичный. «В рационально устроенном обществе, — говорит Ай Вэйвэй в одном из интервью, — художник должен играть роль вируса, точно как компьютерный вирус. Даже маленький рисунок способен произвести перемены, посеять хаос. Так что искусство — это вызов, в этом его важная функция сегодня. Иначе, если искусство — это всего лишь публичный сервис, его роль никогда не станет такой же значительной, как роль научных открытий и знаний. Искусство — это одна из чрезмерных амбиций человечества». 

УЗНАТЬ БОЛЬШЕ

Искусство Ай Вэйвэя тесно связано с его личной биографией и с биографией его страны в ХХ веке. Если вы, посмотрев выставку, захотели узнать больше, советую вам прочесть сборник интервью Ай Вэйвэя с семью кураторами — «Conversations».  Это увлекательное и порой веселое чтение, в котором художник с характерным остроумием комментирует свои работы и рассуждает о том, что такое искусство, что значит для него лично быть китайцем и что в современном мире может быть страшнее, чем коммунизм. 

Для большего погружения можно прочитать более серьезную, но не менее увлекательную автобиографию Ай Вэйвэя «1000 Years of Joys and Sorrows», в которой художник описывает не только свою жизнь, но и жизнь своего отца, историю Второй мировой войны, революции в Китае и репрессивную политику в литературе, своей риторикой и абсурдностью часто напоминающую процессы, происходившие в СССР на рубеже 1940-х и 50-х. Эта книга очень кинематографична, она написана как готовый сценарий для фильма. В первой половине, посвященной отцу, пересекаются линии парижской молодости Ай Циня и будни его заточения 1960-х годов. Ай Вэй рассказывает также об «оттепели», наступившей после смерти Мао Цзэдуна, о попытках художников создавать независимое искусство, об отъезде и жизни в США и, конечно, о своих главных художественных проектах. 

Чтобы узнать больше о независимом искусстве Китая 1990-х годов, я советую отправиться Тейт Модерн, где целый зал посвящен группе пекинских художников-перформансистов, известной под названием Пекинский Ист Виллидж. Комментируя репрессии в Китае, художники тайком собирались в квартирах друг у друга и делали провокационные перформансы и фотографии, в которых говорили о хрупкости и уязвимости человеческого тела. Многие из участников группы в последствии были арестованы, а квартал Ист Виллидж в конце 2002 года снесен бульдозером и теперь является частью парка Чаоян. Не смотря на свою короткую историю, эта группа прославила китайский перформанс и фотографию, сделав их частью мировой истории актуального искусства. 

Купить билеты на выставку можно по ссылке.