Загрузка ...
Если перевести эти стихи на другой язык, например, на английский, это тоже будет поэзией. В лирике Софьи слышится одиночество своей непохожести на других людей. И образность у неё – зачастую сюрреалистичная. В русскоязычной среде поэтов-сюрреалистов не так много. Порой сюрреализм тяготеет у Софьи к театру абсурда:
На этом краюшке сцены / повесили улицы, стены; / на толстом зелёном картоне / Поставили тело в бетоне; / Намазали синее небо / на веко / Того человека… В глубине текут разные реки, / Но лицо его встало на веки»
Стихотворение «Камушек смерти» – авторские вариации Софьи Паперной на тему стихотворения обэриута Александра Введенского «Мне жалко, что я не зверь…». Если Арсений Тарковский гордился тем, что он человек и находится «посредине мира», между звёздами и инфузориями, то Введенскому, наоборот, обидно, что он человек. Он готов быть кем угодно, только не человеком. Прежде всего, из осознания своей смертности. Софья Паперная подносит свой фитиль к свече Александра Введенского. Саперная хочет ему возразить, провозглашая, что её сердце ничего не боится:
На этом камушке смерти / Таком небольшом, / круглолицем, / Прорастает сухое сердце, / Которое не боится, / И глазок на закрытой дверце / Наблюдает, что делают люди – / что у них от дождя на сердце, / Как всегда, ничего не будет…
Подобно Александру Введенскому, Софья Паперная часто использует в стихах периоды и рефрены. Она не только не боится «повторяться», но и, похоже, специально использует повторы как средство усиления, нагнетания лирического напряжения. Вот как это работает в её пронзительном антивоенном верлибре:
На месте дерева война.
На месте голоса война.
На месте воздуха война.
На месте облака и дождя война.
На месте тишины война.
На месте пения война.
На месте снов война.
На месте дня война.
На месте памяти война.
На месте слов война.
Вместо неё война.
Вместо него война.
Ужас войны – не только в том, что гибнут люди. Война вторгается в нашу жизнь настолько, что подменяет собой всё ценное, всё достойное, что было в нашей жизни – так считает Софья Паперная. Поэтому она выступает против любой войны. А что противостоит войне? Любовь. Было бы странно, если бы молодая девушка ничего не написала о любви. Но любовь – только одна из струн бытия.
Мы два конца одной ниточки – всё между нами
всё, что есть у нас – между нами!!!
мы смотрим друг на друга и между нами – мы видим всё!
Всё, что есть у нас – между нами!
Да!
мы сошьём небеса с полями
и дожди с ветрами
ночь и день
свет и тень
да и пусть всё распорется – но у нас есть всё – всё между нами.
мы, мы, да мы – мы! мы настоящие мы.
!но если мы свяжемся, будет узелок, и всё поделится
и мы ничего не сошьём и будем вечно смотреть на узелок.
не надо.
Любящий – настоящий! А любые узлы – гордиевы, их следует разрубить. Софья активно использует в стихах необычные знаки препинания, например, много восклицательных знаков. Иногда такой знак стоит у неё не в конце строки, а в начале. Необычно! Поэтессе хочется, чтобы эмоциональность текста была видна и в графике. Что импонирует мне в творчестве Софьи? Яркая, ни на кого не похожая индивидуальность. Порой сложно обычную жизнь соединить с фантазиями. Но у Софьи Паперной это получается! У неё всё живое – ветер, мороз, деревья: «Мороз сегодня с ночи бегал во дворе, пугал живых». Раньше, до Николая Коперника, люди верили, что Земля стоит на трёх китах. Это было наивно, но в этом была поэзия! Софья Паперная в стихах повелевает стихиями и даже планетами:
Небо застыло. / Земля раскачивается на ветру.
Казалось бы, стихи Софьи антропоцентричны. Но человек в её эстетике вплетён в игру стихий:
Скоро закончатся звёзды на небе, / Станет видно, как расходятся дороги.
У поэта – удивительное зрение. Она образно говорит об этом так: «Я из тех, кто видит белку в колесе Сансары». Поэзия – вещь духовная. Но мощь ей придаёт личная энергетика поэта, которая подпитывает молодую энергию постижения. «Я – эмоциональный реактор», – говорит Паперная. Именно поэтому её стихи – живые и цепляют за живое читателей.
