О музыке, кумирах и красоте. Разговор с Кириллом Рихтером

― Расскажите про свою новую программу «Пески времени». Какие композиции в нее вошли? С чем сталкивается слушатель во время концерта? 

Это новая программа, которая вдохновлена историческим наследием Ближнего Востока. Как по мне — некое путешествие в машине времени, где исторические и древние темы, в том числе поэзия, соединяются с современной инструментальной музыкой. Повествование, в котором встречаются Восток и Запад, прошлое и будущее.

Сама программа состоит из двух частей. В первой мы выступаем с Richter Trio (Август Крепак, Алена Зиновьева ― виолончель и скрипка), которому недавно исполнилось 8 лет. Очень много музыки я изначально писал для этого коллектива, и важно, что именно эти люди продолжают играть ее на сцене. 

Первый акт состоит из пьес, которые перемежаются с поэтическими вставками древних восточных мыслителей, переведенными на английский язык. Это та философия, которая кажется и сейчас актуальной. Как композитор я нахожу в ней очень много интересных метафор и смыслов. Например: «Пыль с лица вытирай осторожно и нежно: пыль, возможно, Зухрой яснолицей была!». Это все про цикличность нашей жизни ― очень многое заканчивается и очень многое в мире взаимосвязано. И с древних времен, когда были написаны эти поэмы, в принципе, ничего не поменялось. 

Во второй части вместе с Национальным симфоническим оркестром Узбекистана под управлением Алибека Кабдурахманова мы исполняем мою сюиту «Вера наших отцов», а также музыку к кинофильмам. В конце гости услышат премьеру симфонической фантазии «Пески времени» с традиционными восточными инструментами, дополненными узбекским народным голосом. Это история про мать, которая поет колыбельную своему сыну, ― древнейшая песня, ее знают все люди на востоке. В процессе мы понимаем, что она поет уже мертвому сыну, который погиб на войне, ― такой трагический поворот создает большой резонанс и очень актуальный в наши дни образ.

К этому произведению мы специально разработали авторскую видеографию как отдельный перформанс ― своего рода окна в другие миры ― абстрактные монохромные пейзажи, которые рифмуются с тем, что происходит на сцене. 

― Как вы выбираете темы для своих композиций ― работаете с личным «эмоциональным материалом» или вдохновляетесь актуальной социальной повесткой? А может все вместе?

Это каждый раз различная история. Единственное могу сказать, что никогда не шел вразрез со своей совестью. Большинство моих пьес, начиная с 2017 года, ― пацифистские и антивоенные произведения, посвящённые, в том числе моему прадеду, который в свое время погиб в ГУЛАГе. Или, например, «Вера наших отцов» — это произведение о неповторении войны, она для меня много значит — личная попытка уравновесить зло добром. 

Что касается балетов и опер — ты всегда работаешь с хореографом и режиссером. Для меня нет разницы, зарождается новый концепт в моей голове или этот вектор кем-то задан — мне интересно работать и так, и так.  

Следуя парадигме любого студенческого проекта, ты выбираешь топик, начинаешь делать research, исследуешь то, что уже сделано на эту тему (в противном случае ты обречен на вторичность), а затем начинаешь прорабатывать и искать то, от чего твое сердце горит, хватаешься за это и начинаешь драматически развивать — и получается такая музыка.

― Вас называют одним из самых ярких молодых исполнителей неоклассики в Европе. Согласны ли вы с этим? Может у вас есть свои кумиры? 

Я не занимаюсь неоклассикой. Если любой критик оценит мое творчество, то скажет, что это не неоклассика, а просто новая инструментальная музыка. Ну а то, что молодой — пусть называют! (Смеется) 

А про кумиров — у меня их нет. Но есть очень много артистов, которые создают что-то достойное, и я восхищаюсь их творчеством. У меня с детства не было авторитетов, я вообще не понимаю, почему люди хотят быть похожими на кого-то. Уверен, что на меня повлияла музыка каких-то композиторов, но больше в форме желания: «Я тоже так хочу уметь!».  

Одно знаю точно, что это правильный взгляд на вещи. Вспоминая, как начинал тот же Филип Гласс — бывали моменты, когда люди «шикали» на его творчество, а преподаватели по фортепиано говорили: «Это не музыка!» — то думаю, что я на правильном пути, и по мне проходились академисты.

― Вы выступали на множестве потрясающих сцен ― в Берлинской филармонии, Эльбфилармонии в Гамбурге, в Royal Albert Hall здесь в Лондоне и не только. Скажите, какое из выступлений было наиболее волнующим, знаковым или особенно запомнилось? И почему?

Я помню мои премьеры реквиема в Швейцарии, тогда еще существовал театр The Red Julier Theater Tower — огромное красное пятиэтажное здание среди гор — с круглой сценой, которая восходила на самый верх на цепях. Есть какой-то огромный символизм в том, что вы поднимаетесь, начиная играть скорбное сочинение, а в конце опять опускаетесь, слышите звук этих цепей, которые прокручиваются, а кто-то из зрителей рыдает. Это уже что-то «после» музыки, что-то «кроме» нее. Когда подобное происходит — очень долгая звенящая тишина или нечто из ряда вон выходящее — это запоминается.  

― Как вы любите проводить время вне работы? Есть какие-то особые ритуалы, которые помогают вам восстановиться и набраться сил для нового творчества?

Я не помню, честно говоря, день без работы. Но на гастролях я стараюсь остаться в городе на несколько дней, посмотреть, пожить, повстречаться с кем-то из людей, узнать это место. Я очень люблю есть, еда — это вообще лучший друг, она никогда не обидит и не предаст (смеется), очень люблю спать, видеться с друзьями. Недавно, после Японии, начал вставать рано, что кстати мне очень нравится. С семьей я не имею сейчас возможности видеться, поэтому пока так. Мечтаю поехать на какое-нибудь северное море или океан, ближе к зиме, и просто смотреть на серые волны, и чтобы там ничего не было — только бежево-серый пляж и волны — мне кажется это меня немного спасет.

― Общаясь с музыкантом, невозможно удержаться и не спросить топ-5/4/3 треков или исполнителей, которые есть в твоем плейлисте сейчас. 

То, подо что я делаю Workout, лучше не слушать. А топ-исполнителей такой:

— Portico, Joe Newman;

— S.Maharba — классный электронный музыкант;

— Gustavo Santaolalla — оскароносный композитор;— Композиция Jeff Alexander Come — Wander With Me.

Помню, как я шел с этой песней, когда были Персеиды, в августе, по полю, один, куда-то в темноту. Падают звезды, ты ложишься и думаешь: «Какие мы все-таки крошечные». Кто-то считает такую музыку скучной или унылой, а я вижу в ней очень много красоты.