«Ночные доктора»: кто и зачем охотился за мертвецами в викторианской Британии

Благими намерениями: как возник дефицит тел

К началу XIX века медицина становится весьма популярной профессией. Анатомии обучаются не только будущие хирурги, но и терапевты с судебными экспертами. На прозекторские столы пока попадают только преступники: их тела заранее выкупают у родственников, иногда в обмен на хорошую одежду для казни. 

Но в одном только Лондоне двадцать школ, а студентов-медиков — больше тысячи в каждой столице. Очень скоро студенты, а иногда и сами лекторы, начинают добывать материал для уроков другими способами — так появляются первые «ночные доктора» или resurrectionists (от английского resurrection — «воскрешение»).

Нужно понимать, что время для страны было тяжелым: в годы Промышленной революции в Британию хлынули иммигранты, работы на всех не хватало. При этом сохранились свидетельства, что в 1785 году труп взрослого стоил две гинеи, дети уходили по цене 6 шиллингов за фут роста. В 1820-е ставка поднялась до 20 гиней за тело — это доход среднего лавочника за три месяца тяжелой работы. «Уродцы» стоили намного дороже. Так, ирландский великан Чарльз Бирн обошелся своему покупателю в 500 фунтов — неслыханная для того времени сумма! За телом начали охотиться, как только великан заболел — догадываясь, какая участь его ждет, Бирн завещал бросить собственные останки в море. Ничего не вышло, жажда наживы оказалась сильнее — сегодня его скелет можно увидеть в Королевском Колледже хирургов.

Уже в 1785 году в Лондоне орудовала банда из 15 человек, а вскоре страну накрыла «эпидемия» гробокопателей. Дело было прибыльным и не таким уж опасным: по закону, мертвое тело не считалось чьей-либо собственностью, а значит, и факта кражи не было. Пойманному «ночному доктору» могли разве что выписать штраф за нарушение порядка — если, конечно, он попадался полиции, а не разъяренным родственникам умершего.

Как работали «воскресители» мертвецов

Викторианская Англия еще не знала холодильников — а значит, ворам требовалась скорость. На свежие могилы не ставили камней, найти их самому было сложно. Обычно в каждой банде работала женщина-шпион, которая ходила на все похороны и давала наводку копателям. Те выходили на работу только зимними вечерами (помним про холодильники!), между шестью и восьмью часами — когда на улице уже темно, но полиция еще не патрулирует кладбища. Землю копали только со стороны головы, прорывая небольшой тоннель. Затем ломали крышку, просовывали крюк и поднимали тело за голову. Увозили добычу в мешке, поэтому у «ночных докторов» появилось еще одно прозвище — sack-em-up men. Вещи покойного бросали обратно в могилу и забрасывали землей — так филигранно, что родственники наутро не замечали ничего подозрительного.

Тем не менее, слух о «воскресителях» разносился и множился. Общество было в ужасе: считалось, что жертва не только не обретет покоя в загробной жизни, но и будет преследовать родных на земле. Защищать тела пробовали разными способами — и чем больше становилось банд, тем яростнее и жестче были средства.

Те, у кого были деньги, нанимали охрану. Если тело представляло большой интерес, грабители подкупали охранников или проворачивали целые операции, достойные детективных романов — так случилось с гидроцефалом из Эдинбурга, ради которого в дело вовлекли шефа местной полиции, а саму кражу с кладбища возле Firth of Forth осуществили меньше чем за полчаса. Случай вызвал массовые беспорядки, похитителей объявили в национальный розыск — но безуспешно. Сегодня мы уже знаем заказчика: в 1840 году изображение похищенного скелета появилось в учебнике хирургии доктора Роберта Листона.

Историки пишут и о другом инциденте: сторожу кладбища в Глазго приказали обыскивать повозки всех, кто выезжает через ворота. Зная об этом, грабители заранее купили чистую одежду и шляпу и переодели тело. Сторожу они сказали, что это их приятель, которому нездоровится — тот сердобольно посоветовал: «Везите-ка его тихонечко домой, ребятки».

Еще в начале века появились гробы из железа, а самые богатые сразу помещали тело в гробницу с закрытой металлической дверью — такие можно увидеть на многих викторианских кладбищах. В 1816 году появились наземные решетки для могил, zombie cage, особенно популярные в Шотландии. Позже появится миф, что они защищали живых от внезапного нашествия мертвецов.

Самые отчаянные помещали в могилу торпеду — она крепилась на крышке гроба и взрывалась при соприкосновении с лопатой. Модификации были разными: часто вор мог отделаться испугом, но иногда в них насыпали порох — и тогда «ночного доктора» ждала неминуемая смерть.

Грубую силу тоже применяли, но против заказчиков. Серьезное восстание случилось в Абердине, где подожгли школу анатомии и толпа из двадцати тысяч человека перекрывала доступ пожарным, пока здание не сгорело дотла. Ужасно, но конкретно в том случае были виноваты не воры и не доктора, а бродячая собака, которая разрыла землю на местном кладбище.

Бёркеры и банда лондонских убийц

Увы, все изобретения и погромы не остановили любителей легкой наживы: боясь быть искалеченными при раскопке могил, продавцы тел стали добывать их другими способами.  

1 ноября 1828 года полиция Эдинбурга приехала в квартиру Уиллиама Бёрка и его жены Нелли. Их квартиранты сообщили, что под кроватью лежит тело некой Маргарет Доэрти, которая приходила на вечеринку Бёрков накануне. Полиция обнаружила под кроватью только небольшое пятно крови. Только вот Уиллиам Бёрк утверждал, что Доэрти ушла с вечеринки в семь вечера, а Нелли — что в семь утра.

Супругов арестовали, а тело Маргарет Доэрти обнаружилось на прозекторском столе доктора Нокса, одного из самых известных лекторов анатомии. На следующий день был арестован друг Бёрка Уиллиам Хэр. Полиция пошла на хитрость, пообещав освободить Хэра, если тот даст показания на Бёрка — в итоге тот рассказал о трёх убийствах. Начали свой бизнес приятели в 1827 году с продажи тела старика, который умер от болезни в квартире Хэра. Поняв, что перед ними легкий способ заработка, следующего квартиранта они сами задушили подушкой.

Суд проходил на Рождество, шел проливной дождь — и несмотря на это, под окнами собралась толпа желающих послушать дело. Бёрка признали виновным, и за месяц в ожидании казни он сознался в шестнадцати преступлениях. Жертвами обычно становились люди одинокие или приезжие — чаще женщины, один десятилетний ребенок. Почти все были задушены путем сдавливания грудной клетки: в английском языке даже появился глагол burking от фамилии убйицы. Посмотреть на казнь Бёрка пришли 30 тысяч человек. По иронии судьбы, его тело тут же отправилось в анатомический театр, а из кожи сделали сувениры вроде обложки для книг или чехла для визитных карточек. И да, они до сих пор хранятся в музее Эдинбурга.

Судьба Уиллиама Хэра сложилась удачнее, хотя завидной ее не назовешь: по пути из зала суда его чуть не убила разъяренная толпа. В Ирландии, куда он бежал, травля не прекратилась — удивительно, как только его узнавали в до-фотографическую эпоху. По слухам, в конце концов его бросили в яму с известью, отчего Хэр ослеп и после жил на подаяния.

На этом история не закончилась. В 1831 году группа мужчин попыталась продать Королевскому колледжу Лондона тело подростка. По виду было ясно, что тело никогда не хоронили — поэтому прозектор вызвал полицию. По подозрению в убийстве были арестованы ​​Томас Уиллиамс, Джон Бишоп и Джеймс Мэй. Их жертву звали Карло Феррари, он был беспризорником, приехавшим из Италии, и зарабатывал на жизнь, развлекая прохожих дрессированными мышками.

В тюрьме Бишоп написал подробное признание — правда, в убийстве другого подростка, пастуха из Линкольншира. Способ был особенно жестоким: вместе с сообщником Бишоп подвесил мальчика вниз головой и утопил в колодце. После раскрылось еще три убийства, а также случаи воровства — за двенадцать лет Бишоп продал тысячу (!) трупов.

Бишоп и Уиллиамс были повешены на глазах у тридцати тысяч зрителей. Мэя в итоге приговорили к двадцати годам каторги, но он умер через два года. Тела преступников передали анатомическим театрам — так же, как и тело Бёрка.

Услугами «воскрешателей» пользовались не только ученые мужи, но и воскрешатели настоящие — некроманты. В XIX веке в Британии был настоящий бум тайных обществ и кружков. Даже Джек Потрошитель до сих пор считается черным магом, который использовал жертв в ритуальных целях. Одно из доказательств — странные символы, вырезанные на телах.

Воскрешение из мертвых считалось высшей степенью мастерства некроманта. Уже в конце века Алистер Кроули, не особенно скрываясь, выкупил целое кладбище и пытался оживлять его обитателей. Есть и странные факты, связанные с убийствами — так, в 1836 году в Эдинбурге нашли набор из 17 самодельных гробиков с куклами внутри. Число точно соответствовало количеству жертв Бёрка и Хэра. Кому на самом деле принадлежали  фигурки, до сих пор не установлено.

Что и говорить, мертвым в Викторианскую эпоху было нелегко: сначала выдержать длинную процедуру пост-мортем фотографии, потом нашествие «воскресителей», а потом бесконечно отвечать на дурацкие вопросы на спиритических сеансах…

И если преследования чернокнижников продолжились, то в отношении медицины общество смягчилось. После суда над Бишопом в 1832 году был наконец принят Анатомический акт, который разрешил использовать для исследования любые тела (а не только казненных преступников), если родственники не возражают. Уже в 1846 доктор Листон (тот, что похитил гидроцефала) провел первую в мире операцию с современным наркозом и положил начало современной хирургии — так закончилась эпоха «ночных докторов».