Города и люди. Гид по Милану от медиевиста Олега Воскобойникова

Впервые я оказался в Милане школьником весной 1991 года. Жил в итальянской семье, ухаживал за итальянской лицеисткой, выучил итальянский. Своими глазами видел, как великая и ныне покойная реставратор Пинин Брамбилла Барсилон открывала для нас почти уничтоженную временем «Тайную вечерю». В музее Польди Пеццоли смотритель час рассказывал мне, как хорош Караваджо (которого в этом музее нет, но есть в Брере и Амброзиане). Я расчувствовался, поступил на истфак МГУ, стал итальянистом, защитил четыре диссертации, поработал профессором в паре московских университетов. Потом что-то на планете пошло не так, я все бросил и в 2023 году поселился здесь. Ни о чем не жалею.

Чаще всего меня можно встретить в научной библиотеке Католического университета в районе базилики Святого Амвросия — Сант-Амброджо. Здесь бурлит молодая жизнь, потому что это один из лучших университетов Северной Италии. Здесь работают мои друзья-медиевисты, множество книг по истории искусства, и мне есть чем заняться. Готовлюсь к собственным лекциям и экскурсиям и развиваю мой главный образовательный проект: «Страдариум» от «Страдающего Средневековья».

Вне университетских стен я ценю местечко со скромным названием CIZ Cantina e Cucina. Оно заслуживает не просто внимания, но возвращения: 2000 этикеток из нескольких стран с неба не сваливаются — это результат очень серьезной работы. И главное, команда сомелье явно предпочитает небольших производителей крупным домам. Поэтому здесь чувствуешь, как пахнет земля под лозой, даром что Ломбардия — не самая винная область Италии

Поскольку я живу не в Милане, а в Брианце, на полпути к озеру Комо, мои ресторанные предпочтения — сельские. Если ехать в сторону Лекко и свернуть к парку Монтевеккья, уже на холмах, то можно найти на вид вроде бы скромное заведение под названием Osteria ed Enoteca Al 48. Между тем, кухня здесь следует всем писаным и неписаным правилам нашего времени: от радиуса поставок и сезонности до стиля обслуживания в зале и очень богатого погреба. К этому прибавляется личное обаяние сомелье Санте: в первый раз дело кончилось тем, что после обеда я провел у него в подвале час, обсуждая этикетки и винодельческие тренды последней выставки, с которой он только что вернулся.

Иногда я показываю Милан моим ученикам, друзьям, а также туристам. И меня, конечно, тянет к отцам города — Амвросию, Гервасию и Протасию, лежащим под алтарем базилики Сант-Амброджо. Здесь же, по счастью, есть и еще одно мое любимое заведение — Blue M Bottega Marchigiana. Это выходцы из Марке, прекрасной холмистой земли между Апеннинскими высотами и Адриатикой. Ничего особенного или изысканного, типичная забегаловка. Но ребята помешаны на качестве продуктов, вина тоже из Марке, от проверенных небольших производителей — не те, которыми забиты дьюти-фри. Колбасная и сырная нарезки сочетаются с маркиджанскими фокаччами, пиццами и нехитрой, но вкусной пастой. Вишенка на торте — о боги — в чек не включен сервис.

Вы спросите, можно ли в шумном Милане где-то побыть наедине с собой? Точно не в «четырехграннике моды». Тогда где же искать спокойствие? Я уже не раз упомянул базилику Сант-Амброджо. Но можно отправиться и в Сан-Лоренцо — древнейший из великих храмов Милана, построенных в IV веке, когда город был столицей Западной Римской империи. Он хоть и был перестроен в XVI веке, но остается чудом позднеантичной архитектуры. Это по-настоящему имперского размаха купольный храм. Стоит это чудо немного в стороне от центра города, и не всякий турист туда добегает, особенно по жаре. Сколько раз сюда ни приходил, один или с группой, — тут почти всегда тишина. Звонкая, наполненная семнадцатью веками истории тишина. И мозаика 400 года, с которой Спаситель и двенадцать апостолов глядят на нас, будто римский сенат.

В отличие от других знаменитых итальянских городов Милан меньше располагает к фланерству. Его центр пострадал от бомбежек и перестраивался наспех. Абсолютная принадлежность равнине облегчает ходьбу и езду на велосипеде, но лишает фотографических ракурсов, так нужных в эпоху инстаграмных селфи. Тем не менее исторический центр, заключенный между старыми заставами, porte, вполне заслуживает вдумчивой прогулки. В грохоте трамваев, многим из которых под сто лет, тоже есть нечто сугубо миланское. Умник Массимо Бонтемпелли воспел миланский трамвай еще в 1921 году в романе «Трудовая жизнь», который я давно мечтаю перевести на русский. 

Вся суть миланской жизни — в этом движении трамвая. На нем можно доехать до замка Сфорца. Пусть это плод исторической реконструкции конца XIX — начала XX века, когда повсюду в Италии любили восстанавливать старые кремли и торговые ряды строили в том же стиле, но за замком — прекрасный парк Семпьоне, память о рождении Италии в 1860–1870-х годах. Мало что с ним сравнится по прелести, особенно ранним осенним утром.

Я, безусловно, средний советчик насчет покупок. К тому же вряд ли сеть «Ла Ринашенте», дизайнерский аутлет «Серравале» или швейцарский «ФоксТаун» нуждаются в моих комментариях. Как италофилу со стажем, мне милее частные лавки на окраинах центра, в границах кольцевого бульвара. Итальянцы большие мастаки по части торговли: бывают многословны и сверхобходительны. Но бывают и меланхоличные наследники дедов и прадедов, торговавших здесь последние сто пятьдесят лет. Нетрудно догадаться, что мы, захожане их храма, просто пена на глади истории. Но они очень благодарны за любое итальянское слово, за готовность хоть что-то сказать на их языке. И потом, в их рубашках, платьях и ботинках, по мне, больше чисто итальянского и даже чисто миланского, чем в знаменитых брендах.

У Милана, как у всех столиц, есть свои секреты. Один из моих любимых прячется за углом Соборной площади. Если вслед за трамваем (куда без него) свернуть на несносную улицу Туринскую, то напротив магазина Urban Outfitters (где делать нечего) надо нырнуть в подворотню налево. Увидите довольно скучный фасад небольшой церквушки. Называется она мудрено: Santa Maria presso San Satiro — Девы Марии рядом со Святым Сатиром. Этот Сатир был братом Амвросия, и его здесь чтили в небольшой молельне с IX века. В XIII веке душевно нездоровый миланец Массацио да Вигольцоне бросился с ножом на украшавшую эту молельню фреску с образом Девы Марии. Та в отместку стала кровоточить — возник культ. 

Под конец XV века герцоги Сфорца решили монументально оформить это благочестие, выкупили сколько смогли земли вокруг и поручили великому Браманте построить новый храм. В этот храм вы и попадете, если не пропустите нырок в подворотню. Вам откроется пространство, которое сводит в себе «Афинскую школу» Рафаэля и базилику Святого Петра в Ватикане. Напомню, что проект последней принадлежит тоже Браманте и что именно он, выходец из Урбино, выписал в Рим Рафаэля. Сядьте напротив алтаря и обратите внимание на перспективу арок, кессонов и колонн — с ней связана забавная история. Соседний квартал не пожелал продать герцогу две лачуги, и из-за этого Браманте пришлось сыграть с нами, захожанами, первую в истории ренессансной архитектуры шутку. Глубина алтарного пространства — ровно 92 см. Но перспектива выстроена так, что, если глядеть на него от входа, оно кажется девятиметровым. Просто хороший расчет, никакого мошенничества.

Много куда можно податься на день из Милана, поэтому выбор непрост. Если вы соскучились по горам и озерам, то вам — на Комо. Но я не повезу вас в город Комо: дух этого прекрасного озера не там, а на севере, среди скал. 

А к югу от Милана есть другое мое любимое место — Павийская обитель, Certosa di Pavia. Висконти, став в 1395 году герцогами, пожелали устроить себе усыпальницу прямо в только что заложенном соборе. Город не позволил, и им пришлось довольствоваться роскошным монастырем молчальников-картузианцев. Этот монастырь — один из лучших образцов пламенеющей готики XV–XVI веков, которую в Италии называют «международной». Подвизавшееся здесь семейство Солари участвовало, кстати, и в украшении Москвы при Иване III. 

Попасть туда можно только в сопровождении монаха-цистерцианца, который смиренно несет это послушание с перерывом на богоданный обед часа на три. Не обижайтесь на монотонность его голоса, а просто насладитесь тишиной, царящей в усыпальнице, которой позавидовали бы и Валуа, и Тюдоры. В Италии не было революций.

Этот материал — часть нового журнала «ЗИМА. МИР». В выпуске собраны ключевые события мира искусства, авторские путеводители по городам и портреты главных лиц русскоязычной эмиграции, которые меняют мировую культуру прямо сейчас. Заказать журнал можно по ссылке.