Новейшие похождения русского языка. Блог Джерри Миллера

Мне очень жалко ученых из московского Института русского языка. За последние 20 лет словарный запас его претерпел такие изменения, коих не было и за последние 500 лет. Очень жалко также Владимира Жириновского, требующего провести через парламент полный запрет на использование иностранных слов. Прошу прощения, не через «парламент», а через «всенародное вече». Русский язык семимильными шагами мчится в неизвестном направлении.

Я не лингвист, но активный потребитель языка. Мне как лицензированному гиду порой приходится говорить часов по десять в день. А моим туристам — меня, старого эмигранта, слушать и поправлять. Я уже давно не носитель языка, эта непомерная ноша не по мне. Тем не менее, по какой-то причине почти каждое новое русское слово мне понятно с первой встречи. И «распиарить», и «гламурный», и «заспамить».

Среди носителей языка расхождения тоже будь здоров. Вот, скажем, я выезжаю с группой на автобусе на Парламентскую площадь в Лондоне  и начинаю рассказ про башню, которую все по ошибке зовут «Биг-Беном». А «Биг-Бен» — это один лишь колокол, который бьет каждый час. Он висит в звоннице над семиметровыми циферблатами.  «Как правильно:  звОнница или звоннИца?» — Спрашиваю я у группы. «ЗвОнница», — кричит половина группы. «ЗвоннИца!» — Кричит вторая половина.

Или вот еду я с туристами по английской сельской местности. В поле множество свежих холмиков. «Это кротовьи норы»,- говорю я. «Или кротинные? Или кротовые?» Мнения опять сильно расходятся.

Буквально за считанные годы сместилось ударение во многих английских географических названиях. Скажем, Тургенев в XIX веке говорил ОксфОрдский университет и ВиндзОрский замок. Сегодня же мы говорим, как это естественнее на английском, Оксфорд и ВИндзор. Уверен, что на моей жизни королевские династии «ТюдОры» станут «ТЮдорами», а «СтюАрты» превратятся в «СтЮартов», поскольку раньше русский язык шел на поводу у французского, а сейчас идет на поводу у английского. Впрочем, вполне возможно, что Мария СтюАрт останется с сегодняшним ударением, поскольку год была королевой Франции!

Похожая тенденция наблюдается с использованием мягкого знака в именах собственных. Дело в том, что в английском языке нет звука, соответствующего этому знаку. Так «Поль» стал «Полом» — как Маккартни, к примеру. Город «Ливерпуль» превратился в «Ливерпул».

Понятно, что речь эмигранта полна варваризмов, поскольку многие не утруждают себя поиском правильных языковых эквивалентов. А зачем? Мне рассказывали историю про новоприбывшего студента-россиянина, которого поселили в квартиру со студентом, прожившим в Лондоне уже несколько месяцев. «Как мы будем платить за газ, электричество, телефон?» — спросил новичок. «Не беспокойся, — сказал бывалый, — в конце месяца придет билл, и ты все поймешь». «А что, мы этого Билла послать куда подальше не можем?», — удивился новичок.

Но и сами россияне сыплют словами, еще не усвоенными русским языком, еще не переваренными им как следует. «Я недавно в Италии купила реплику старинной вазы», — поведала мне на днях культурная москвичка.  Я-то, грешным делом, всегда думал, что реплика — это недисциплинированный выкрик из толпы.

Что же получается, я из кожи вон лезу, чтобы объяснить туристам какое-нибудь чисто английское понятие, а оказывается, русский язык его уже варварски присвоил? Так что мне и напрягаться не следовало. Вот, к примеру, я рассказываю своим туристам что такое  apple crumble и почему они просто обязаны сей десерт попробовать. «Это своего рода яблочный пирог, но развалившийся на части и плавающий в заварном креме, так сказать «яблочная развальня». «А, так это же «крамбель»,- говорит один из туристов.

В моей небольшой фирме раньше работала свежая из России молодая дама, которая на мои замечания огрызалась: «Джерри, перестаньте заниматься микроменеджментом». Такие слова, как «загуглить», «расшарить», «блог», «пост», и «зафрендить» всем понятны, а «послать смс», «интернет», «мэйл», «онлайн» даже неологизмами не назовёшь, настолько они в языке утвердились. Брокеры, диллеры, мерчендазеры и киллеры спакойненько ходят каждый день на работу.

Бедный, бедный Жириновский, только подумайте, что ему приходится терпеть каждый день и каждую минуту! Ну просто сердце от жалости разрывается.