Here be Dragons: Барнетский монолог

И замертво спят сотни тысяч шагов
Врагов и друзей, друзей и врагов.
А. Ахматова

Я, знаете ли, люблю римлян. Они были серьезные чуваки, не забалуешь. Они всегда старались претворять в жизнь лобовые решения сложных проблем. К примеру.

— На севере страны есть какие-то племена, которые нам докучают, и нельзя никак ни помириться с ними, ни завоевать? – Пффф, тоже мне, проблема! Давайте найдем географически самое узкое место на всем острове и построим гигантскую стену от моря до моря!

— Нужно построить дороги, которые бы соединили Лондиниум с разными дальними аутпостами? — Ну так давайте просто строить прямые, как стрела, тракты, делая изгибы только тогда, когда встречается вода!

И то верно: зачем усложнять простые решения? В следующий раз, когда, глядя на карту, вы увидите дороги, словно прочерченные по линейке, – скорее всего, это римские дороги. Благодаря им в центре Лондона можно проехать от Марбл Арч  до самого Эджвера, не сворачивая ни единожды, по трассе А5. Этот кусок дорожной системы – древняя римская дорога в сторону местечка, которое сейчас зовется Карлайл, через иные римские поселения, и она называется Уотлинг-стрит.

В пределах Лондона самый большой ее кусок пролегает именно через Барнет, по ней проходит его западная граница.

Изучая произведения искусства, связанные с Барнетом, я наткнулся на документальный фильм Марка Айзакса (я говорил об этом режиссере в своей прошлой заметке) под названием «Дорога: история жизни и смерти». В этом лиричном произведении Айзакс изучает маленькие трагедии, которые происходят с новоприбывшими в Лондон в поисках лучшей жизни. Каждый из его героев одинок, каждый — с глазу на глаз со своим решением переехать. Они ранимы, глубоки и болезненно человечны. Одиночество, нежданные повороты судьбы и расстояние между человеческими существами, — даже когда они стоят вплотную друг к другу. Все назначают свидание на Уотлинг-стрит. Она была молчаливой свидетельницей человеческой драмы тогда – и остается сейчас, совершенно не меняя своего фарватера.

В Средние века неподалеку от нее возникла ещё одна дорога в соседний город Сент-Олбенс — та, которую мы зовем А1 и А1000. Хотя Уотлинг-стрит проходит через Сент-Олбенс, людям того времени, видимо, нужен был более прямой тракт от лондонских рынков. Им также нужно было доехать до Барнетского рынка. Он находился на стыке нескольких графств, и множество купцов торговало там.

Жизнь текла своим чередом, маня путешественников инфраструктурой: этапами, почтовыми лошадьми, пабами, деревнями и городками – все они кормились с этих двух дорог. Подобно тем, кто пережил на свете все самое худое, они скрываются от досужего прохожего за беззаботным фасадом с веселенькой рекламой. Может, это и хорошо – пусть драма отступит в мглу времен.

Сегодня Барнет является странной производной этой «дорогоцентричной» жизни. Взгляните на карту, и вы увидите, как и сегодня застройка в боро разветвляется вскоре после North Circular Road, вторя этим двум древним путям и холму между ними.
Северная ветка метро тоже разделяется на два ответвления, оттеняя эти пути: изначально Эджверское ответвление шло через Милл Хилл, однако потом было перестроено через Камден-таун.

Однако, дорожноцентристский характер боро имеет и негативные стороны: большая часть культуры и торговли до сей поры расположена на этих двух проспектах. Вне их развитие, за редким исключением, быстро угасает. Те же сообщества и кварталы, которые находятся прямо на трактах — весьма успешны, манят все сферы и формы жизни.

Один из часто упоминаемых примеров того, как людское развитие ограничено их прошлым, – пример дизайна твердых ракетоносителей, используемых в США. Инженеры, которые трудились над этими новшествами, должны были принимать во внимание железнодорожные туннели на пути готовой продукции с завода. Туннели были спроектированы для стандартной колеи, чьи истоки – в Британии, и которая, в свою очередь, сформировалась под влиянием ширины колес обычной кареты, которую тянули две лошади бок о бок.

Покорение космоса до сих пор зависит от средств передвижения, которые люди применяли века назад. Но и не только от них.

Наш мозг настроен на то, чтобы улавливать причинно-следственную связь. Мы стараемся объяснить все наши решения чем-то, что случилось в прошлом. Однако у прошлого также есть прошлое, все дальше и дальше к Большому Взрыву и даже до него. Ограничение причин до всего нескольких, чтобы объяснить текущее положение вещей, неибежно приведет к серьезному упрощению.

И мне кажется, что подобно тому, как эти две дороги определили развитие Барнета, наша жизнь также богата аналогичными невидимыми связями. То, каким случайным кажется путь, по которому проложены эти дороги, которые так сильно повлияли на жизнь людей в то время, отражает, как случайность управляет и нашими с вами маленькими жизнями.

Прошлое случается прямо сейчас. Каждое наше решение – это результат мириад причинно-следственных связей. «Шествию те́ней не видно конца.»

Наше прошлое ограничивает нас. Но также и открывает нам возможности.