Загрузка ...— Ну как, о чем ты пишешь в последнее время? — спрашивали меня знакомые некоторое время назад.
— Я делаю обзор Белорусской библиотеки в Лондоне! — отвечал я возбужденно, — самой большой за пределами страны! В Британии примерно 5000 белорусов, и на станции Вудсайд Парк у них…
В этот момент люди переставали верить моим словам и вежливо пытались перевести разговор на темы, которые будоражили нацию, например, вот эту:
Настало время доказать, что я не выдумывал! В Лондоне действительно есть замечательная Белорусская библиотека, и я расскажу вам о ней!
Погожим весенним днем я пожаловал в Северный Финчли и, стоя перед дверьми в ожидании ответа на мой звонок, я размышлял о следующем: почему же одни культурные учреждения процветают, а иные проваливаются? Что заставляет людей приходить в одни места, но не в другие? И как эти причины сформировали не просто какую-то белорусскую библиотеку, но самую большую за пределами Белоруссии?
Вход в библиотеку
Впервые я натолкнулся на белорусское видение мира, отличное от позиции официального Минска, на фестивале Globe to Globe в Шекспировском Глобусе в 2012 году. В рамках этого события были представлены 37 пьес барда на 37 языках мира, а я просто обязан был посетить их все. Белоруссия была представлена «Свободным Белорусским театром», который по политическим мотивам действует в изгнании в Лондоне.
Впрочем, библиотека к театру не имеет прямого отношения, как я понимал.
Подождав с минуту на пороге, я был встречен Игорем Ивановым, местным библиотекарем, который любезно согласился провести со мной встречу и рассказать об истории этого места. То, что он поведал, вдохновило и впечатлило меня.
Католические истоки
История началась в Marian House, здании напротив теперешней библиотеки. Оно служит местом собрания сообщества белорусских грекокатоликов (униатов), основанного вскоре после Второй Мировой войны. Изначально им владели литовские католики, принадлежавшие к одной из многих католических миссий, осуществлявших деятельность в разоренном бомбардировками Лондоне.
Marian House
В то время в Лондон приехало много белорусов, которые спасались от репрессий на континенте — сначала нацистских, а позже советских. Однако спустя какое-то время большинство из них в поисках лучшей доли отправилось далее, в Канаду, США и Австралию. Те же, кто остался, обосновались здесь же неподалеку, и даже район на пересечении Holden Road и Holden Avenue в Барнетском Вудсайд-парке стали называть «белорусской деревней».
Однако религиозным приходом дело не кончилось.
Иммигранты хотели воссоздать собственную Белоруссию — свободную от репрессивного режима, по эту сторону железного занавеса. Один из них, Чеслав Сепович (впоследствии — первый Белорусский католический епископ в диаспоре), приложил особые усилия в сборе артефактов и книг об этой потерянной родине. По мере того, как к делу подключались другие священники и интеллигенция, «белорусская деревня» обзавелась библиотекой, а позже — и музеем.
Чеслав Сепович — фотография из коллекции Белорусской библиотеки и музея
Новое учреждение назвали в честь Франциска Скорины, — белорусского первопечатника и гуманиста 16-ого века. В его время белорусский язык начал обретать свой собственный путь на основе церковно-славянского, с большим влиянием чешского и польского. Похоже, основатели видели параллели между своей судьбой и скорининой. Как и он — провели большую часть жизни заграницей, как и он — увлечены книгами и гуманистическими идеями, как и он — опережали свое время в своей собственной стране.
Библиотечная комната
Библиотека стала центром притяжения исследователей, изучающих белорусский язык и культуру. По подсчетам Игоря, из-за ограниченных возможностей поехать в СССР, за несколько десятилетий она привлекла к себе около 1000 ученых.
Место работы для посетителей
Исследователи могут приехать в Лондон и на время работы в библиотеке разместиться на той же улице, в одном из домов, которые до сих пор находятся в руках белорусского сообщества.
Дома на Holden Road не предвещают ничего интересного внутри, но это обманчиво.
Время перемен
С тех пор как железный занавес пал, времена изменились. Теперь все по-иному: практически каждый может отправиться в саму Белоруссию, чтобы исследовать их архивы. Следовательно, библиотеке требовалось меняться. И она меняется.
Проводя меня по комнатам, в которых расположено заведение, Игорь рассказывает мне, что нынешняя стратегия библиотеки — стараться включить в себя разные элементы общества, сконцентрироваться на чем-то более существенном, чем текущие новости и позиции официального Минска. Вместо того, чтобы выписывать многотиражки, она ищет публикации, связанные с многообразием человеческих отношений (сексуальных, религиозных, национальных), а также переводы современной белорусской литературы. Кроме того, они продолжают развиваться и как исторический архив.
Музей (в него можно сходить по предварительной договоренности), хоть и небольшой, но содержит в себе много интересных и дорогих сердцу вещей из Белоруссии: костюмы, вышивки, гобелены, литературные артефакты. Под распятием стоит модель будущей Грекокатолической Церкви, которую планируется построить через дорогу — это будет первая деревянная церковь в Лондоне со времен Великого Пожара 1666 года.
Уголок музея и макет будущей церкви
На месте будущей церкви сейчас установлен крест.
Пока мы пересекаем дорогу, чтобы посмотреть на комнаты, в которых сейчас собираются белорусы для религиозных обрядов и социализации, Игорь поясняет, что вовсе не обязательно быть религиозным, чтобы быть принятым здесь. Люди также приходят обмениваться книжками и по другим поводам, вроде посмотреть футбол или отпраздновать какое-то событие.
Украшения на стенах в Marian House
Несмотря на то, что в главной комнате стоит красно-белый флаг и висит герб «Пагоня», которые зачастую ассоциируются с противниками нынешней белорусской власти, библиотека стремится избегать выраженной политической позиции. Это учреждение приглашает всех, кто интересуется Белоруссией не как неясной частью Польши, Литвы или России, но как свободным народом, со своим контекстом, проблемами, языком и искусством.
Главный зал библиотеки
Существовал ранее и Белорусский Православный приход, но потом исчез: по мнению Игоря, им не удалось наладить связь с молодежью. Белорусское посольство также неохотно отвечает на запросы диаспоры — у них хорошо получается организовать бизнес, но в культурном плане — не особенно. Таким образом, считает Игорь, библиотека развивается, как и Белорусский Свободный театр (он привлекает к себе тех, кто равнодушен к печатному слову): это — успешные точки притяжения для диаспоры, потому что они идут в ногу со временем и жизнью за пределами сообщества.
Камо грядеши?
Глядя вокруг и слушая Игоря, я понял вот что: наши потребности, как социальных животных, останутся всегда при нас, — каждому необходимо чувство причастности, безопасности, нужно что-то, что воплощает понятие «дом», понятие «мы». Самые сокровенные наши чувства — при этом самые универсальные. В то же время, конкретная реализация этих нужд будет меняться со временем и политической ситуацией.
Судя по всему, людей привлекает не способ передачи информации, но способ мышления. Следовательно, в такой ситуации выживает наиболее приспособленный, тот, кто скоро адаптируется, чувствует направление движения общества.
У наших учреждений и общественных собраний есть два выхода: меняться вместе с нами — или сгинуть.