«Вам здесь не место»: как английский светский сезон делит общество

Английский светский сезон – феерия британского лета, когда сплетники надевают самое дорогое и выгуливают свой снобизм на скачках, регатах и  цветочных шоу. Мы изучили их кулуарные особенности и представили классовую философию посредством главных артефактов светского лета: шляпкок, блейзеров, брюк и корзинок для пикника.

Королевские скачки как бунт народных масс

— А над кремовым гнездом из виньеток будет число Фибоначчи, а лучше – тайная эмблема масонской ложи! – фантазировала моя подруга Настя, укутавшись по мочки ушей в шерстяной плед и пиная носком валенка батарею. Войлочные снегоступы, которыми в Сибири протаптывают просеку через сугробы, очень пригодились в качестве домашних тапочек мокрой английской зимой. Холод пробирал до костей, а так хотелось лета.

— По современным правилам, шляпка должна быть диаметром минимум 10 сантиметров, так что подумай дважды, хочешь ли ты потеряться под снопом из перьев и знаков мирового господства! – мы уже который час сёрфили по сайтам английских шляпников.

В предвкушении скачек в Аскоте (даром что они в июне) мы мечтали найти шляпку, которая покорила бы даже Кейт Миддлтон (а может, и саму королеву!).
Королевские скачки в Аскоте – уцелевший обломок эпохи имперского величия и физически неприятных классовых предрассудков. Еще в прошлом веке вас ни за какие бы деньги не пустили в ложу для знати. Сегодня цена премиального билета  – 85 фунтов – открывает доступ и не на такие трибуны. Правда, классовый радар завсегдатаев не обманешь: милого все равно узнают по походке, брюкам и, конечно, шляпке.

Каждый раз надев часы, не забудьте про …

Король Яков I в XVI веке немало забавлялся конным спортом, а к XVIII веку Анна, королева Великобритании, прогуливаясь верхом неподалеку от Виндзорского замка, заприметила прекрасные поля – они и стали площадкой для нынешнего ипподрома и положили начало традиции Аскота. Сперва 4-дневные состязания жокеев были празднеством для своих, и только к началу XIX века на них стали приглашать широкую публику. В 1807 году учредили Золотой кубок, и над пасторальными пейзажами повис устойчивый запах денег.

— Принц-регент был первым «фэшиониста» Королевства, – задумчиво протянула подруга, изучая на экране ноутбука шляпку-шлем с логотипом компании Apple. – Он в начале XIX века строго-настрого наказал публике являться только в самых роскошных одеждах: приталенные фраки и белые галстуки для мужчин, расшитые жемчугами корсеты и длинные, из бенгальского шелка, подолы у дам.

“Шляпки не были чем-то особенным в наряде позапрошлого века, – объясняет моя 80-летняя соседка Миссис Абрахам, которая даже за хлебом не выходит с непокрытой головой.  – Выходить в люди в шляпе было повседневной нормой для дам и господ. Это все равно как сейчас не шагать с голым торсом на публике и прикрывать пупок”.

Со временем (пусть и неправдоподобно медленно), но мода все же просочилась в шляпные устои. Правда, в отличие от нынешних тенденций, что рождаются с каждым запущенным в блогосферу твитом Кейт Мосс, мода старых времен, как тектонические плиты, ворочалась основательно, только боками-веками. «В XVIII и XIX столетиях главным условием социального одобрения был конформизм, – уточняет директор шляпного дома Christy & Co Ltd. Стив Кларк. – Это означало, что публика выбирала самые типичные и консервативные формы головных уборов. Только с развитием моды как индустрии экстравагантность стала проникать в сарториальный этикет для скачек».

В конце XVIII века одного джентльмена упекли за решетку за смелое (!) решение нацепить цилиндр на публике – черная труба на макушке порядком напугала детей и дам!

— Шляпка с полным английским завтраком, головой жирафа или Эйфелевой башней, соломенная хижина «крокодила по прозвищу Данди» и пенная ванна с уточками-гвардейцами в бобровых шапках, – перечисляла самые дурные изобретения прошлых лет подруга, листая подборки британских газет. Из атрибута высшего света шляпка стала забавой простолюдина – разорвали, переврали, разнесли в пух и прах.

Умеренный «аскотизм»

Сегодняшний Аскот напоминает средневековый карнавал. В середине XX века русский философ Михаил Бахтин отметил, что и в прежние времена протесты толпы против угнетателей и власти часто принимали форму «карнавала». Пошлые и грубые шутки, насмешки над сильными мира сего, площадное действо с гримасами, криками и пародией дает населению выпустить пар и в то же время развлечься, но – в четко отведенных для этого рамках.

Мутация благородной ассамблеи в карнавал отражается в ремарке герцога Девонширского об Аскоте, произнесенной им несколько лет назад после наблюдения за тающими юбками дам: «Нижнее белье, конечно, должно быть надето, но необязательно продемонстрировано». Публика одумалась, да и правила четко регламентировали: все юбки ниже колена, декольте – вне закона… но все равно дух республики ШКИД витает над Аскотом 2010-х.

— Для того чтобы и других впечатлить, и лицо не потерять, лучше всего выглядеть на Аскоте умеренно. Конформизм – не худшая штука, а конформизм с малой толикой фантазии – идеальный выбор для Королевских скачек, – делится наблюдениями фэшн-блоггер Каролин Эйсом. – Костюм из юбки и жакета навевает тоску, но можно надеть верх и низ разных цветов или с разницей в два-три тона. Если хочется кружев, готовьтесь к крупным тратам: дурного качества кружева хуже, чем шляпка в форме печатной машинки. Беспроигрышными могут стать ставки на монохромный наряд (черно-белый выход) или «чайное платье»  вроде тех, что шьют безопасные LK Bennett, Jaguar, Cedric Charlier. Шляпку надежнее всего подбирать в большом универмаге по совету консультанта или рискнуть и довериться ремесленникам, что выставляют свои работы на Spitalfields Market или в крохотных лавочках восточного Лондона. Асимметричные уборы идут всем, а шляпка, кокетливо прикрывающая один глаз, еще и здорово оттеняет скулы.

Делать ставки на лошадей – третьестепенное развлечение Аскота (после «на других посмотреть и себя показать»). Здесь советчиков хорошо набирать на месте: как правило, группы джентльменов в твидовых тройках и навеселе рады пофлиртовать с юными гостьями и дать им «секретный совет от друга-жокея». Эти представители «класса бордовых брюк»  (отличительная черта элит из South Kensington) вряд ли ищут на Аскоте невесту, но способны составить очень стереотипную, как из фильмов с Эммой Томпсон и Хью Грантом, компанию.

Другой выбор – преклонных лет солнечные старички, миролюбиво выносящие со скачек неплохой барыш: они знают лошадей, всадников и распорядок назубок. Более «индустриальный» совет – послушать советы букмекерских бюро и довериться их прогнозам. А финансовые аналитики Thomson sport, например, советуют и вовсе не усложнять себе жизнь и делать двойную ставку «each way betting»: что лошадь либо придет первой, либо займет призовое место: в этом случае вы потеряете на одной из ставок, но скорее всего, приобретете на другой. Денежные потери минимальны, зато с азартом можно заработать пару червонцев на просекко и крекеры.

Миллионы в черноземе и «шампунь» для яхтсменов

В прошлом году глава одного из крупнейших банков планеты Morgan Stanley Майкл Зауи пришел на Цветочное шоу в Челси и миролюбиво нюхал туберозу, когда его поднял на смех другой воротила финансового мира: как это возможно, что за 25 лет жизни в Лондоне Зауи впервые показался на цветочном рауте? «Ты не можешь претендовать на влияние в нашей индустрии, если не бывал на Цветочном шоу в Челси. Это сродни обряду посвящения в круг «своих», – передает слова неназванного критика Financial Times. И правда, среди всех этих кущ золотистых нарциссов и в тон им переливающегося шампанского в бокалах влиятельных гостей вершат сделки и переманивают менеджеров.

Только в прошлом году спонсоры погрузили в грунт, утрамбовали и унавозили 7 миллионов фунтов – именно в такую сумму вышло сооружение 16 садов, что простояли пять дней. А ведь только три десятка лет назад в Челси привозили экзотические клубни и луковицы, хвастались выращенными гибридами и обсуждали тонкости работы с подвоем. С 1990-х организаторы сменили курс с агрокультуры на дизайн – и тут заработала сила маркетинга! По телевизору на сады Ее Величества смотрят 120 миллионов (абсурдное действо, если вдуматься, – смотреть трансляцию статичных растений).

Пирамидальные сады, инсталляции, вдохновленные темой ислама, терракотовые башни из тюльпанов… Для обычных посетителей, которые не гонятся за слияниями и поглощениями мировых капиталов, «остаются» замысловатые растительные угодья, по которым удобно перемещаться в резиновых сапогах и макинтоше. Впрочем, за пиджак с растительной брошью или зонтик в мелкую настурцию вы наверняка получите дополнительные баллы от блогеров – они обожают такие детали.

В Челси наливают уже с 11 утра

Для статусных гостей все же прописан негласный дресскод. По замечанию леди Селестрии Ноэль, консультанта культового справочника по этикету Debrett’s, дамам пристало быть в  платье с ненавязчивой цветочной темой, а господам – в пиджаке и галстуке. Никаких массивных шляп и высоких каблуков – удобная обувь на низком ходу вполне совпадает тут с нормой этикета. То же касается возлияний до полудня: как и на всех мероприятиях английского «сезона», в Челси наливают уже с 11 утра. Ни в коем случае нельзя критиковать победителя, а также громко хвастать своими познаниями в ботанике. «Скромная пожилая пара, что чинно взирает на кусты прямо рядом с вами, вполне вероятно, почетные члены Королевского cадоводческого oбщества. Не исключено, что в их честь даже назвали пару растений», – с улыбкой рассказывает леди Селестрия в интервью Evening Standard. Незазорно считается бросить шаль на траву и устроить пикник. Для такого случая стоит запастись корзинкой с провиантом и надежными бокалами для игристого – пластиковые стаканчики не соответствуют окружающему великолепию многотысячных гладиолусов и орхидей.

Подобный дресскод и схожие социальные ритуалы уместны и на Королевской регате в Хенли. Основанная задолго до рождения федераций гребли, она официально диктует свои правила и не подчиняется общим установкам. Обе действующие федерации признают ее особый статус. Пробраться на столь эксклюзивное событие непросто: берега Темзы делят между 27 старинными клубами гребли, и только члены этих клубов получают доступ на мероприятие. Среди участников, бывших и нынешних победителей регаты и сочувствующих происходящему то и дело проносится клич «More poo, darling?», означающий «more champoo»  (или «champer»), такой простой и свойский призыв откупоривать вновь и вновь. В негласных правилах внешнего вида, которые описаны в «Гиде кролика» (неформальный, знающий все обо всем блог для гостей Хенли), говорится, что понятия «дорого»  для дам и «статусно» для джентльменов послужат верной директивой. Хорошей идеей будет явиться на регату во всем новом – в крайнем случае, идет на уступки «Кролик», можно повторить в среду тот наряд, что вы выгуливали в субботу прошлогодней регаты, поскольку «все уже были так пьяны, что не упомнят».

Вольготно возлежать с бокалом и наслаждаться пикником, пока 200 заездов выявляют лучших в мире гребцов, – признак принадлежности к высшей касте. Конечно, за 24 фунта любой может купить билет на трибуны, что простираются по набережным, но это обеспечит лишь доступ к спорту и буфету с клубничным “Пиммс”, но никак не гедонистским лежанкам джентльменов в безукоризненных блейзерах.

От жареного каплуна к огуречному тосту

Английский социальный сезон длится несколько месяцев и опирается на совершенно четкий набор материальных артефактов. Шляпка для Аскота, макинтош для Челси, блейзер и крепкий бокал для Хенли, а для всех событий кряду – корзинка для пикника. Светская плетенка, снобисткий «хэмпер бэг». Вероятно, сам факт обладания этим чемоданчиком доставляет владельцу куда больше радости, чем сам пикник. Статусный подарок к Рождеству: набитая фарфоровыми тарелками, посеребренными вилками, скатертями в клеточку и банками со всевозможной снедью – такая поклажа весит, как пони, но тащить ее на пленэр все равно удовольствие. Правда, больше эстетическое, чем практическое.

И снова здравствуй, Средневековье! Первые пикники – потомки охотничьих пиров. Пропахшие потом мужчины вгрызались в свежезажаренную дичь, пили вино из фляг из горла и утирались рукавом. В XVIII веке, когда пикник стал социальным событием, аккуратные дамы с кружевными зонтиками от солнца и господа в накрахмаленных сорочках манерно угощались изысканными деликатесами. Французское слово “pique-nique” отражало новый подход к трапезе на свежем воздухе  – хватать, кусочничать, довольствоваться чем-то мелким и лакомым. В викторианскую эпоху прелесть обеда на пленэре воспели Чарльз Диккенс и Джейн Остин. Как поясняет архивариус Андреа Тэннер из Fortnum & Mason, высшее британское сословие не представляло, как вынести формальную трапезу на траву без потери в звенящем серебре и строгом этикете, но тут на помощь пришли пикниковые корзинки «хэмпер». Многие постоялые дворы выдавали их в дорогу странникам, и продуктов как раз хватало на несколько дней пути. Викторианские же гедонисты приспособили «гастрономический рюкзак»  для разового (но какого!) пира под солнцем.

«В раннюю викторианскую пору мы поставляли ко двору циклопические корзинки с нажористыми пирогами, жареной курятиной и каплунами, завернутые в латук бруски сливочного масла, сыры и караваи, кексы с сухофруктами и изобретенные как раз в ту пору ‘шотландские яйца’, когда яйцо запекается в мясном фарше и кляре», – будоражит рецепторы Тэннер. – «Простота явно не входила в список условий для пикника! Прислуживали дворецкие, шампанское лилось рекой».

В 1920-30-е волна промышленной революции поставила удобство выше роскоши – и англичане стали паковать бутерброды с огурцами, пироги со свининой, бекон и песочные сконы с вареньем в свои полегчавшие корзинки. «Я не думаю, что вам по закону дозволено устраивать пикник в этой стране без участия сконов, – шутит победитель “Great British Bake Off” Эдд Кимбер в интервью BBC. – Если мы хотим соблюсти все приличия, то пакуем сливки, джем и вдобавок Пиммс впридачу к сдобе на наши пикники».

Отличием британского пикника от, скажем, итальянского обеда «аль фреско», объясняет репортер BBC Анна-Луиза Тейлор, является приоритет холодных деликатесов и отсутствие столов и стульев. Прямо на траве, без нужды высекать огонь для шашлыка, все английские классы валяются кубарем, жуют и радуются лету. Пока к соседней лежанке несут дорогую корзинку из Fortnum & Mason (прямая доставка хоть в Сент-Джеймс, хоть Грин-парк, хоть на яхту для яхтсмена), любой пролетарий или эксплуататор с тем же азартом смакует свои купленные на рынке или в супермаркете «шотландские яйца» без потери в качестве опыта и удовольствия. Конечно, джентльмены «класса бордовых брюк» скорее всего расположились на задних дворах особняков и усадеб западного Лондона. Но все же присмотритесь к Риджентс-парку или Примроуз Хилл – здесь процент высокосветских летних бритов немного выше.

«Сквозь историю человечества акт разделения еды и напитков с другими считался способом достичь единства с ближними», – указывает на библейские корни пикника Дианна Нойс, автор академического манускрипта «Успех пикниковой корзинки: как в Великобритании XIX века она служила удовольствию и макабру». Ей вторит гастрономический писатель Эндрю Хаббелл: «Развитие новой формы совместной трапезы – значительный узелок в истории общества, потому что люди стали иначе воспринимать себя, не только как единицы, но и как часть коммуны». Интересную особенность отмечает автор культовой книги «Английские пикники» Джорджина Баттискомб: «И хотя ни один климат на планете не отличается такой диспропорцией к числу пикников, как английский, пикники стали неотъемлемой традицией английской трапезы на природе».

Так, от выгула одежд и классовых амбиций на Аскоте к преломлению хлебов на всеобъединяющих газонах Королевства и движется английское лето. Среди тонкостей социальной иерархии и ее вековых причуд лучшая стратегия – отогреться, во-первых. А во-вторых, как Алиса Льюиса Кэрролла, сквозить между смыслом и бессмыслицей и то ли в шутку, то ли всерьез воспринимать все эти ритуалы английского общества. В идеале так никогда и не найдя середину.

Текст: Анастасия Денисова
Рисунки: Юлия Сомина