Загрузка ... 
«После того как меня не станет, никто не будет придумывать никаких легенд», – сказал художник Оскар Рабин, один из лидеров советского неофициального искусства 1950−70-х годов, посмотрев документальный фильм о самом себе. Работа над лентой Александра Смолянского и Евгения Цымбала «Оскар» велась в течение восьми лет и была завершена летом этого года.
Как оказалось, вовремя. 7 ноября Оскара Рабина не стало: художник внезапно умер во Флоренции накануне собственной выставки «Два пути» во Флорентийском филиале Санкт-Петербургского института живописи. Так документальный фильм, снятый еще при жизни, превратился в дань памяти, стал частью легенды Оскара Рабина.
27 ноября в кинотеатре отеля Bulgari состоялась лондонская премьера фильма, которая была организована коллекционером и со-директором Russian Film Week Валерием Жерлицыным и прошла при участии коллекционеров Игоря Цуканова, Марка Ивасилевича и Роберта Рабилизирова, долгое время сотрудничавших с художником. А 1 декабря в «Пушкинском доме» была показана полная версия фильма в присутствии двух режиссеров и британского литературоведа, профессора Дональда Рейфильда, который, посмотрев фильм, назвал Оскара Рабина «святым».
Премьера фильма в Лондоне. Фото Татьяны Найден
Военное детство и институт Сурикова
Жизнь Рабина – это утверждение свободы творчества и совести вопреки всему. Пример того, как можно оставаться верными себе и своему призванию при любых обстоятельствах.
Оскара Рабина долго не принимали и не ценили в СССР, не всегда должным образом понимали и оценивали на Западе. Сын латышки и еврея – врачей, мечтавших строить социализм и потому приехавших в Советский Союз, – Оскар Рабин прожил очень сложную, но яркую жизнь. По приезде в СССР его родителей отправили в Сибирь, где они подорвали свое здоровье на тяжелой работе. Оскар быстро потерял отца, а во время Великой Отечественной войны остался в 14 лет без матери. Только помощь и поддержка семьи художника Евгения Кропивницкого помогла ему выжить: Кропивницкие приютили осиротевшего подростка у себя, а Евгений учил его живописи.
Оскар Рабин. «Скрипка на кладбище» (в 2006 г. картина была продана на аукционе MacDougall’s за £140,391)
Судьба будто играла Рабиным: создавала благоприятные возможности и тут же их отнимала. Оскар мечтал стать художником. И в свое время поступление в МГАХИ имени В. И. Сурикова сулило успешную художественную карьеру. Но несмотря на то, что у Рабина даже было прозвище «наш Репин», в 1949 году из института его исключили за «формализм». Чтобы выжить, художник устроился грузчиком и проработал одиннадцать лет, разгружая железнодорожные составы. При этом Рабин продолжал верить в свой талант. Он нашел единомышленников и одним из первых основал неофициальную художественную группу в Лианозово, которую отождествляют со второй волной русского авангарда 1950-х годов.
Лианозовская группа и «Бульдозерная выставка»
В Лианозовскую группу входили поэты Генрих Сапгир, Игорь Холин, Ян Сатуновский, Всеволод Некрасов, художники Николай Вечтомов, Лидия Мастеркова, Владимир Немухин, а также художник и поэт Лев Кропивницкий. В конце 1960-х годов к ней был близок и молодой поэт из Харькова Эдуард Лимонов. Важность этого объединения состояла в том, что впервые за все время появились творческие люди, которые не противопоставляли себя официальной системе, а стремились быть вне ее. Они словно жили отдельной параллельной жизнью, а их творчество служило не рупором идеологии и не средством прославления достижений СССР, а было возможностью выразить личный, непафосный, взгляд на жизнь и на то, что в ней происходит. Они могли рисовать запрещенные абстракции, кроме того, их интересовали эксперименты ранних русских авангардистов и творчество западных художников.
В 1957 году во время VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов Рабин был награжден почетным дипломом на фестивальной выставке за представленный натюрморт. Став лауреатом фестиваля, он вдруг впервые получил возможность зарабатывать живописью на жизнь. Он устроился художником-оформителем на комбинате декоративно-прикладного искусства. Тогда же, окрыленный происходящими вокруг изменениями, он начал устраивать в своей квартире воскресные показы картин других художников и на некоторые из этих картин даже находились покупатели. Барак № 2, в котором жил Рабин, превратился в центр художественной жизни неофициальных художников и поэтов. Его начинали посещать известные коллекционеры Костаки, Мясников, Нутович, а потом и иностранные дипломаты и журналисты.
При неминуемых столкновениях с властями Оскар вставал на строну художников, защищал их. В художественной среде он пользовался непререкаемым авторитетом. Его даже называли «Министром культуры без портфеля». Спустя много лет в интервью автору этой статьи Оскар Рабин признавался: «Я уж так создан: есть люди, которые всегда на стороне победителя и сами в стае победителей, а есть стаи бедных и преследуемых. И я всегда на стороне притесненных. Поэтому даже если меня не всегда притесняли в жизни, то сочувствие мое все равно на стороне униженных и обиженных».
Это объясняет, если не все, то многие поступки в его жизни.
Не без влияния Лианозовской группы в 1970-х о своем праве на существование заявил целый пласт неофициального искусства в СССР. У советских властей больше не было возможности его отрицать или замалчивать. В 1974 году прошла знаменитая «Бульдозерная выставка», вдохновителем и организатором которой стал Рабин. Работы на этой выставке были уничтожены милицией с помощью бульдозеров (отсюда название выставки), тем не менее в историю она вошла как одна из наиболее известных публичных акций неофициального искусства в СССР.
Сам Рабин отзывался о своей роли в акции довольно скромно, говоря, что «просто оказался в нужном месте в нужное время». Впрочем, «Бульдозерная выставка» не прошла для него и его единомышленников бесследно. Внешне советские власти пошли на уступки и официально разрешили проведение другой выставки неофициального искусства в Измайловском парке двумя неделями позже. Однако Рабин был арестован, и ему были предъявлены обвинения в тунеядстве. А через некоторое время ему предложили выехать вместе с семьей по туристической визе в Париж, где он был лишен советского гражданства.
Оскар Рабин в Париже
Рабин оказался в Париже уже в зрелом возрасте, сформировавшимся художником. И на шестом десятке лет, не имея средств, он должен был начинать новую жизнь, искать свое место в новой стране. И это было сложно.
До конца своих дней он ощущал себя советским художником, хоть и считал Париж своим домом (даже после возвращения ему гражданства в 1990 году). Часто даже в домах на Монмартре он видел сходство с бараками, в которых прошла его молодость и которые давно существовали только в его памяти. Он продолжал хранить и писать эту память. Про жизнь во Франции он говорил, что не ощущал ее так остро, как жизнь в оставленном им СССР. И хотя в Париже никто не мешал ему свободно творить (у Оскара Рабина была своя мастерская), художник так и не стал частью французского арт-мира. С одной стороны, он никогда не гнался за успехом и «нужными связями», а с другой – не всегда принимал и часто жестко критиковал современное западное искусство. Именно поэтому Рабин держался несколько особняком, оставаясь легендой прежде всего для художественного мира в России.
Выставляться ему вначале помогали его прежние друзья и те же иностранные журналисты и коллекционеры, которые навещали его барак в Лианозово. Первая персональная выставка работ Оскара Рабина состоялась в 1965 году в Grosvenor Gallery в Лондоне благодаря участию британского знатока современного искусства Эрика Эсторика. Затем, уже после эмиграции, последовали выставки во Франции, Швейцарии, Австрии, США. После распада СССР выставки Рабина прошли в Русском музее, в ГМИИ имени А. С. Пушкина, в Третьяковской галерее. В 2005 году он удостоился премии «Инновация» в номинации «За творческий вклад в развитие современного искусства». А в 2013 году стал действительным членом Российской Академии художеств. Несмотря на растущую известность, Оскар Рабин продолжал оставаться тихим, скромным, интеллигентным и доброжелательным человеком. Многие из тех, кто с ним общался, отмечали, что он никогда не отступал от своих принципов, избегая зла, подлости и лжи.
В Париже Оскар Рабин пережил самоубийство сына Александра (тоже художника), выбросившегося из окна в возрасте 42 лет в 1994 году. А через 14 лет – неизлечимую болезнь и смерть любимой жены Валентины Кропивницкой. Но он всегда оставался благодарен Франции за дарованную ему свободу творчества, оставаясь верным себе и своему призванию. Рабин был реалистом, не тешившим себя иллюзиями, но это не лишало его человечности. В парижских картинах Оскара Рабина читается грусть, легкая ирония и надежда. Он продолжал писать картины и выставлять их вплоть до самой смерти. Творчество было тем воздухом, которым он дышал.
Художественный метод Рабина
В собственных произведениях Рабина прослеживается сплав традиций Серебряного века, русского авангарда и немецкого экспрессионизма. Для него характерно применение коллажей и ассамбляжей. Он никогда не ограничивался одним жанром, хотя и называл себя традиционалистом, тяготея к станковой живописи.
«Его работы отражают частные, уродливые, давно отжившие явления, ни в коей мере не характеризующие современную действительность», – возмущался советский критик, заявлявший, что работы Рабина порочат и извращают советскую реальность. На такие нападки Рабин всегда отвечал, что писал лишь то, что его окружало, и его картины – всего лишь своеобразная форма реализма. Прежде всего, реализма советского – но непафосного и невзрачного, а потому и неудобного властям.
В работах Рабина преобладает темная палитра. В них много черного и синего, и потому его работы (особенно ранние) кажутся мрачными и полными безысходности. Это зачастую отталкивает зрителей, впервые знакомящихся с его творчеством. И видимо, по той же причине советские критики клеймили произведения Рабина как «неврастенические» и «смутные». Но даже среди темноты, тоски и безысходности проблескивает луч надежды – то в виде какого-то светового пятна, то окна в церкви, а то иконы – окна в другой, горний, мир. Даже луна со своим далеким светом выступает в этих композициях как вечный источник надежды.
Слабый, неяркий свет картин Рабина олицетворяет уют и человечность среди обезличенного и расчеловеченного пространства, являет собой вечный источник надежды. Эти картины – своего рода медитации, отталкивающиеся от скудного и аскетичного советского быта.
Оскар Рабин. «Виза на кладбище»
«Не знаю, кончается ли жизнь со смертью или нет», – признался Оскар Рабин в недавнем интервью порталу «Культура». Может быть, именно поэтому на одном из своих последних холстов «Виза на кладбище» он указал свой телефон и электронный адрес. Картины –это всегда безошибочное средство коммуникации, обеспечивающее кратчайший доступ к художнику.
Коммерческий и музейный успех
За 60 лет творчества Оскар Рабин создал порядка 1500 работ. Уже находясь во Франции, он стал одним из самых известных и ценимых художников советского периода. Его картины регулярно выставлялись в известнейших музеях и продавались на крупнейших западных аукционах. Рекордные продажи работ Оскара Рабина пришлись на докризисные 2006-2008 годы, а ценовой рекорд принадлежит работе 1959 года «Город и луна. (Социалистический город)», которая была продана за $337,000 на торгах Sotheby’s в Нью-Йорке. Последние несколько лет русский арт-рынок переживал не самые лучшие времена, что отразилось в том числе на продажах работ Оскара Рабина. На недавних зимних торгах Christie’s картина Рабина «Белая церковь» (1979) была продана за £21,250. Однако здесь история только начинается.
Картины Рабина находятся во множестве частных коллекций и в собраниях Третьяковской галереи, ГЦСИ, Московского музея современного искусства, Русского музея, Музея Джейн Вурхис Зиммерли в Нью- Джерси, Собрании Бар-Гера в Кельне, в Фонде Дины Верни и в Центре Помпиду в Париже.
В конце декабря в музее МАММ в Москве пройдет мероприятие, посвященное памяти Оскара Рабина.
На обложке – кадр из фильма «Оскар». Фильм «Оскар» – вторая часть кинодилогии «От барака до Парижа». Первой частью был фильм «Валентина Кропивницкая. В поисках потерянного рая», рассказывающий о первой жене Оскара Рабина, также талантливой и самобытной художнице.
Читайте также:
Эрик Булатов: “Наше сознание европейское, и мы должны быть среди европейских народов”