В чем смысл «Брекзита»? Какие есть риски, связанные с выходом Британии из ЕС и почему нам не нужно бояться будущего? Своим мнением делится инвестиционный банкир, сооснователь и глава (1992-2008) инвестиционной компании «Группа ЦентрИнвест» Игорь Цуканов, живущий в Лондоне.
Один мой добрый знакомый попросил меня написать текст о том, в чем смысл «Брекзита» и какие есть риски, связанные с выходом Британии из Евросоюза. Получилось не коротко, но постарался поделиться максимально просто своими соображениями с людьми, не слишком знакомыми с темой.
«Брекзит» – это, вероятно, самая сложная проблема британского общества. О ней спорят члены Парламента, бизнесмены, культурные деятели, интеллектуалы, таксисты, работяги в пабах за кружкой пива – все общество. Это касается всех. И я обсуждал «Брекзит» многократно. Спокойно и не очень. Аргументированно и эмоционально. Ощущение того, как люди из перечисленных выше [групп] на это смотрят, у меня сложилось основательное.
Начнем с того, что remainers (сторонники Британии в составе ЕС) независимо от уровня образования, социального положения и возраста не могут в принципе сформулировать, зачем Британии находиться в Евросоюзе. Защитниками ЕС постулируются три вещи:
Это все – больше никаких аргументов нет.
Из этого набора этическая позиция английских интеллектуалов понятна и вызывает уважение. Британия встала на защиту европейского порядка в Первой мировой войне, и на Западном фронте погибли порядка миллиона британцев. Англия в одиночку приняла вызов нацисткой Германии во Второй мировой, когда все европейские страны сдались на милость фюрера. В этом смысле выход Британии из Евросоюза некоторыми рассматривается как якобы отказ от европейских демократических ценностей, за которые были отданы миллионы жизней, «предательство европейского общего дома». Тема очень непростая и не для этого текста.
Основным в разговорах о «Брекзите» так или иначе все равно остается вопрос: хорошо это для экономики Британии или плохо? Если представить, что Евросоюз является исключительно таможенным союзом, то «Брекзита», вероятно, вообще бы и не было. Действительно, что может быть плохого в том, чтобы являться членом европейского общего рынка без таможенных барьеров и ограничений на передвижение рабочей силы в примерно одинаково экономически развитых странах? Ответ очевиден, и Британия в 1973 году присоединилась к Евросоюзу, состоящему к тому времени из шести стран (окончательно ЕС как союз 15 стран «старой Европы» был сформирован в 1995 году с присоединением Австрии, Финляндии и Швеции). Но дальше все пошло не совсем так, как начиналось.
Если представить, что Евросоюз является исключительно таможенным союзом, то «Брекзита», вероятно, вообще бы и не было.
В сегодняшних дебатах многие и не помнят, что перед введением единой европейской валюты евро в 1999 году (в наличный оборот новые деньги вошли в 2002 году) в Англии происходили ожесточенные споры, напоминающие сегодняшние. Выступали серьезные профессора и политики и убеждали нацию, что без отказа от фунта и перехода на евро экономика Англии безусловно пострадает, и это все подтверждается «расчетами на моделях». Здравый смысл и необходимость финансового суверенитета Сити победили эти странные заявления. Британия отказалась и от присоединения к Шенгенскому соглашению, также разумно полагая, что собственный контроль границ более надежен.
Изменилось содержание ЕС: в наши дни он не тот, что был в 1970-90-е годы.
Но с вхождением в ЕС в 2004 году восьми стран Восточной «новой Европы», где уровень дохода на душу населения и пакет социального обеспечения сильно отличался от показателей Великобритании, принципиально изменились правила игры. Из предпосылки для эффективности перераспределения трудовых ресурсов между отраслями и регионами (как в случае с США), cвободное перемещение рабочей силы с гарантией социального обеспечения по правилам ЕС в реальности превратилось в односторонний трафик из стран Восточной Европы в страны с наиболее сильной экономикой и социальными гарантиями, и прежде всего в Германию и Великобританию. Но то, что, возможно, хорошо немцам, не обязательно будет хорошо британцам просто в силу разной структуры экономики. Изменилось содержание ЕС: в наши дни он не тот, что был в 1970-90-е годы. Говоря о возможных экономических рисках и преимуществах «Брекзита», надо, во-первых, сравнивать яблоки с яблоками, а не яблоки с арбузами. И во-вторых, четко разделять краткосрочный эффект (1-2 года) от приспособления экономических субъектов к изменению правил игры и долгосрочные факторы (более 5 лет), влияющие на экономический рост.
Проще начать с долгосрочных аспектов, так как будущее воспринимается более спокойно (нас там может и не быть).
Благополучие Британии базируется на шести китах:
Именно эти факторы сделали Англию настоящим магнитом, который притягивает и мировые деньги (а Лондон уже превзошел Нью-Йорк по размеру финансовых активов в Сити), и что даже более важно – ценный человеческий капитал во все сферы деятельности: бизнес, культуру, образование, науку, медицину. Английские стартапы привлекают ежегодно больше инвестиций, чем шесть ведущих европейских стран вместе взятых, ну а Лондон стал за последние 20 лет главным международным хабом, настоящей мировой столицей.
Если нация осознает, в чем она преуспела, тогда встает резонный вопрос – а как это сохранить и приумножить для будущих поколений. И вот здесь возникает фундаментальная проблема с той моделью, которую строят для Европы пан Туск, герр Юнкер и месье Бернье, компания брюссельских топ-бюрократов, получающих зарплату 300-400 тыс. евро в год плюс покрытие всех расходов и охотно так рассуждающих об общеевропейских ценностях. Ну давайте представим, что США стали частью некой Северо-Южной американской ассоциации государств, где все имеют равное голосование, и представители Колумбии и Парагвая начинают вдруг объяснять Конгрессу США, что они должны делать и какие законы принимать, а верховный суд этой ассоциации верховенствует над судом США.
Вроде кажется абсурдно. Но в Евросоюзе – совсем нет. Странный деятель из Люксембурга герр Юнкер и не менее удивительный польский пан Туск читают лекции Британии, как нам надо правильно жить, сколько принимать иммигрантов, кого высылать из страны, а кого нет, сколько платить «экономическим и медицинским туристам» из стран ЕС, приезжающим из Восточной Европы, не платящим налоги и быстро оказывающимся на государственном социальном и медицинском обеспечении, и наконец, что делать законодателям в Вестминстере. И все потому, что они стали назначенными (не выбранными) функционерами Брюссельского сообщества таких же функционеров.
Герр Юнкер и пан Туск читают лекции Британии, как нам надо правильно жить, сколько принимать иммигрантов, кого высылать из страны и что делать законодателям в Вестминстере.
И что со всем этим делать? По порядку.
Британия не может отказаться от суверенитета собственных демократически выбираемых институтов в пользу Брюсселя, который хочет нивелировать значение демократических систем каждой из 27 стран сообщества, якобы обладающих правом вето. Право вето торгуется против финансовых субсидий, которые становятся все больше с каждым годом, и на этом все права кончаются. Реально ЕС управляется как политбюро Советского Союза, где есть два представителя от «больших республик» Франции и Германии и четыре «европейских» функционера. Европейский парламент не имеет даже права законодательной инициативы – он просто штампует законы, которые готовят бюрократические структуры Брюсселя. Примерно как Верховный Совет СССР. Британии предлагается там место на уровне условно Румынии и Польши в ряду остальных 25 стран.
Британия не может отказаться от принятия собственных законов, регулирующих сферы бизнеса и общественного потребления. Брюссель шаг за шагом расширяет сферу законодательных актов, которое Британия должна адаптировать (порядка 70% всех законодательных актов, принятых в стране в 2016 году), а Европейский суд имеет верховенство над Высоким судом Лондона.
Европейский парламент не имеет даже права законодательной инициативы – как Верховный совет СССР. Британии предлагается там место на уровне условно Румынии и Польши в ряду остальных 25 стран.
Британия не может отказаться от контроля за главным сектором экономики – финансовой индустрией. ЕС шаг за шагом вводит законы и директивы, ограничивающие деятельность мотора экономики Лондона, и через 5-7 лет (если Британия останется в ЕС) контроль за Сити перейдет в Брюссель.
Британия не может отказаться от права сохранить свою уникальную налоговую систему. Брюссель системно гармонизирует налоговые режимы всех стран сообщества, и это просто вопрос времени, когда налоговая система Британии окажется похожей на общеевропейский налоговый режим.
Если Британия, оставаясь в Европейском Союзе, откажется от этих «качеств», то она потеряет свои уникальные преимущества в долгосрочной перспективе, а значит, и способность успешнее других европейских стран привлекать капитал и наиболее ценные трудовые ресурсы, предпочитающие жить в стране-лидере, при наличии (по аналогии с США) инструментов контроля за притоком рабочей силы, в которых страна не нуждается. Выбор, перед которым стоит нация: будет ли Британия вторым после США лидером наиболее динамично развивающегося англосаксонского мира, включающего США, Англию, Канаду, Австралию и Новую Зеландию, или же частью союза 28 европейских стран с низким экономическим ростом, принимающего все основные решения группой бюрократов со ссылками на «консенсус», стремящегося гармонизировать законодательства, экономический уклад, налоги и образ жизни 28 национальностей и делающего все более иррелеватными национальные политические системы. Это не вопрос неопределенности с логистикой поставок товаров из Европы или возможными очередями грузовиков на границе в следующие 12 месяцев. Это вопрос о будущем страны в следующие десятилетия.
В реальности долгосрочные аспекты не слишком понятны широкой публике, которая предпочитает думать о «завтрашнем дне». Именно поэтому remainers и в период референдума о выходе, и после него все внимание уделяют краткосрочному аспекту «неопределенности», и прогнозам по сокращению инвестиций, оттоку капитала из страны, всевозможным трудностям и барьерам для британского бизнеса в ЕС и, как результат, сокращению темпов экономического роста в стране. Это паникерство (или «кампания страха») с удовольствием поддерживалось разными институтами (Всемирный банк, Европейский банк, Международный валютный фонд). Даже Банк Англии, который хотел, видимо, оказать помощь Дэвиду Камерону, бывшему в то время премьер-министром, также выступил в 2015 году с утверждением о «серьезных негативных экономических последствиях» для Великобритании, ссылаясь на свои «расчеты». Ни один из этих «расчетов» не подтвердился. Напротив, Британия показывала в 2016-2018 годах самые высокие темпы экономического роста в ЕС.
Ни один из этих «расчетов» не подтвердился. Напротив, Британия показывала в 2016-2018 годах самые высокие темпы экономического роста в ЕС.
Единственным человеком, который признал этот нонсенс, стал глава Банка Англии Марк Карни, который просто сказал: «Все наши расчеты были неверными». Но остальным «большим» руководителям все нипочем: госпожа Кристин Лагард, руководитель Международного валютного фонда, так же безапелляционно продолжает предсказывать «сокращение экономики в Великобритании из-за «Брекзита» уже в 2019-2021 годах, и даже главный экономист Европейского банка реконструкции и развития Сергей Гуриев без тени сомнения в недавнем интервью о «Брекзите» утверждает, что «по их расчетам» выход Британии из ЕС будет стоить 1% экономического роста в год. Ничего кроме улыбки эти заявления не могут вызвать у людей, немного знающих, как такие макроэкономические модели построены и чего стоят такие прогнозы.
Ну и другие прогнозы тоже хороши. PricewaterhouseCoopers, ведущая мировая аудиторская компания, предсказывала в 2015 году, что Сити потеряет в 2016-2018 годах порядка 70 тысяч рабочих мест. По факту – порядка 900, и спрос на офисное пространство в Сити и Канари-Уорф растет каждый год.
Открою страшный секрет из моего опыта работы в области макроэкономического моделирования в бытность сотрудником ведущего института Российской академии наук. Не существует в принципе моделей, способных учитывать адаптацию экономических субъектов к новым условиям или влиянию факторов, которые не заложены в предпосылки статистических регрессионных рядов, лежащих в основе всех подобных расчетов. Именно поэтому ни одна модель никакого мирового института никогда не предсказала экономический кризис, к примеру. Ну действительно, кто и как может смоделировать крах Lehman Brothers в 2008 году, повлекший мировой финансовый кризис, или нефтяной шок 1973-1974 года, или, к примеру, крах греческой финансовой системы (которую спасли многомиллиардной помощью ЦБ ЕС)? Все эти прогнозы могут работать только в условиях стабильной экономической системы, когда изменения одного фактора (скажем процентной ставки, ставки налога и таможенного сбора) влияет на конечный экономический результат «при прочих неизменных условиях».
Ни одна модель никакого мирового института никогда не предсказала экономический кризис.
Но вот эта последняя ключевая фраза как раз и отсутствует в большинстве прогнозов об экономических ужасах «Брекзита». В моем понимании – это введение в заблуждение людей, далеких от осознания, что стоит за этими словами. Жестко, но именно так. Если, к примеру, физик или хирург будет рассказывать не вполне корректные истории о своих профессиональных результатах, то понять, что они говорят, могут только «коллеги по цеху». И, в общем-то, помимо их коллег никому в голову не придет обсуждать эти результаты. Но совсем не так в области экономических прогнозов в контексте «Брекзита». Со мной так вполне серьезно эти вопросы обсуждали профессор античной истории из Кембрижда, продюсер театра на Странд, парикмахер на Ноттинг-Хилл, член Палаты лордов и многие другие. Это только говорит о том, насколько манипуляции о «трагедии «Брекзита» для английской экономики» вошли в сознание людей и создали основу для страхов и опасений типа «а что будет завтра?».
Ну и поскольку этот текст для русскоговорящего сообщества, то я скажу так: а как вообще может работать бизнес в России, где каждый год меняются законы и подзаконные акты, где бизнес прессуют регуляторы и силовики по всем возможным направлениям ? Ответ не сложен. Это и есть суть бизнеса – максимально быстрая адаптация к внешним изменениям. И бизнес выживает – плохо, но выживает – даже в России. И моим русским друзьям я скажу просто: в отличие от России, в Соединенном Королевстве правительство работает на защиту бизнеса и интересов граждан. И все возможные неудобства (а они будут неизбежны в связи с выходом из жесткой системы регулирования ЕС) будут иметь очень краткосрочный эффект или вообще никакого.
Все возможные неудобства в связи с выходом из ЕС будут иметь очень краткосрочный эффект.
Но в итоге, когда все успокоится и уляжется, Британия после «Брекзита» получит все возможности сохранить свое лидерство, став независимой страной с безукоризненно работающей демократической системой, пятой по размерам экономикой в мире, глобальной финансовой системой, блестящей системой образования и науки и притягательной для миллионов международных семей налоговой системой. Нас европейцы называют островом. Отлично. Давайте останемся главным мировым офшором с лучшей финансовой и налоговой системой и посмотрим, что получится. Все только начинается.
—
Игорь Цуканов окончил в 1984 году Московский государственный университет, работал семь лет в Институте экономики и международных отношений, занимался современными экономическими моделями, писал диссертацию о финансовых рынках США. В 1992 году основал инвестиционную компанию «Группа ЦентрИнвест» и руководил ею 15 лет.
Коллекционер искусства, глава благотворительного фонда Tsukanov Family Foundation, работа которого направлена на поддержку образования и искусства.
—
Фото Кирилла Резника. Больше о Британии и «Брекзите» – у нас в телеграм-канале.
Этот спектакль как будто соткан из воздуха детства, из обрывков воспоминаний, из юношеских слез. Только…
Tate Modern Музей начнет 2026 год со знаковой выставки, посвященной 40 годам новаторской практики Трейси…
Возвращение к центру: новая волна интереса к историческим районам Когда в 2020–2021 годах мы наблюдали…
Во вторник, 18 марта, британское правительство объявит о реформе социальных пособий. Главной новостью еще до всяких официальных…
Как ты пришла к изучению гендерной истории СССР? Меня вырастила бабушка, с которой мы были…
Dima Rebus: Floaters Где: Artwin Gallery в No. 9 Cork Street, Frieze, 9 Cork St, London W1S 3LLКогда: 20 марта — 6…