С 5 по 12 декабря в Москве и Петербурге пройдет главный фестиваль документального кино в стране «Артдокфест». В конкурсе будут участвовать только премьеры, но внеконкурсная программа не менее интересна – в нее вошли лучшие документальные фильмы года. «Артдокфест» рисует подробный портрет российской действительности, не вписывающийся в формат телевещания и роликов на YouTube.
Для тех, кто не сможет попасть на фестиваль в России, «Артдокфест» предлагает билеты на виртуальные сеансы. Мы собрали самые значимые фильмы программы этого года. Разброс тем велик – от борьбы тренеров футбольной команды слепых до путешествия поезда с сирийскими трофеями. Все фильмы объединяет одно: через локальные и малозаметные истории они демонстрируют подводные течения, которым подчиняется современная Россия.
В 2007 году Алина Рудницкая выпустила забавную короткометражку «Как стать стервой». Там в центре Петербурга для барышень за приличные деньги проводились курсы по повышению женской «квалификации». То есть: как стать более соблазнительной, чтобы получить от мужчины то, что хочешь, будь то деньги, брак, секс или все сразу. Зрители посмеялись, потом загрустили над непростой женской участью и забыли. А Рудницкая из тех героинь оставила трех и стала следить, как после этих курсов сложилась их жизнь. Сложилась не сказать, чтобы радостно, но интересно. Их истории и стали основой для «Школы соблазнения» – сатиры на общество, где женщины ищут «такого, как Путин». Его монолог за кадром – смысловой стержень фильма. Что касается мужчин… Мужчин у Рудницкой всегда жалко. Они беспомощные, слепые и очень трогательные, даже если совсем сволочи.
Одним из самых странных явлений в России 2019 года стала грандиозная одиссея поезда, который возил по всей стране военные трофеи из Сирии: технику, оружие, разве что не сокровища Пальмиры. Жители бедных, опустевших городов сбегались на станции смотреть на захваченные в наземных боях – которые Россия в Сирии официально не вела – экспонаты, слушать короткие лекции солдат и проникаться патриотическим чувством. Камера разбежкинца Алексея Суховея удивленно и иронично фиксирует зевак, которые с трудом понимают, где вообще находится эта Сирия, зачем мы там оказались и чем конкретно их сейчас заставляют гордиться. Едва они успевают опомниться, поезд уже ползет дальше, и везде после официозно-торжественной встречи возникает странное ощущение, что есть во всем этом какая-то неправда.
Метафора в каждом кадре. Единственное, что есть здесь конкретного, – хронотоп. Апатиты, 2018 год. Здесь живут загадочные люди. Темнота, страшный мороз, убогие пятиэтажки, похожие на бараки, и все как будто не приспособлено для нормального существования. Но они почему-то все равно остаются здесь, в этом абсурдном холоде, бедности, бесперспективности. Их действия напоминают подготовку к абсурдному спектаклю, и сцена для него уже нашлась. К ней тянутся две параллельные сюжетные линии. Муштруют юнармовцев и девочек-балерин. Одни воспитываются в грубости, другие в строгости, но обе группы учат слепо подчиняться велению свыше, будь то приказ командира или желание мужчин. И те, и другие отмаршируют перед восторженным залом и разойдутся по холодным хрущевкам где-то между монументами Ленину и Путину, так и не вникнув в смысл происходящего. Да и зачем – этому ведь их не учили.
Похороны Сталина были зафиксированы сотнями камер по всей стране, от Сталинграда до Камчатки. Сергей Лозница монтировал свою картину из 35 часов найденной хроники, в том числе цветной. Как и в своих прошлых монтажных работах, он ничего не поясняет. Вместо этого, словно на машине времени, он бросает зрителя в гущу событий, будь то сталинский процесс над «вредителями», лениградская блокада или перестроечный путч (фильмы «Процесс», «Блокада», «Событие» соответственно). Все пугающе обыденно и реалистично. Благодаря филигранной озвучке материала каждый шорох, чих или всхлип, который может подразумеваться в кадре, там обязательно окажется.
Мы вновь, вместе со всей страной, хороним Сталина. Сначала слушаем по громкоговорителям объявление о его смерти, где звучат до абсурда подробные медицинские подробности. Кидаемся к киоскам с газетами, где десятками подзаголовков говорят об одном и том же. Пролетаем над страной, чтобы увидеть, как жизнь везде остановилась для общего ритуала прощания, пытаемся разгадать, чьи лица плохо скрывают радость, чьи наполнены смятением, и на чьих отражено реальное горе. Снова и снова возвращаемся к гробу, вместе с очередями из советских граждан, детьми Сталина, с загадочными исполинами из Политбюро. Их нам не представляют, но кто не узнает Берию, Хрущева, Микояна, Маленкова? Все это кажется мистически близким, практически лишенным дистанции. Это, конечно, иллюзия, порожденная талантливым монтажом и саундтреком, благодаря которому кажется, что все происходит здесь и сейчас, как в фильмах Сокурова.
Это авторское кино, и вы заметите отдельные смысловые акценты, проставленные с характерной для Лозницы иронией. Напоследок придется померзнуть с толпой у Кремлевской стены у мавзолея на прощальном митинге. Некоторых спикеров представят, и мы наконец-то услышим их голоса. Тоже – отдельное удовольствие, учитывая, что нам известно многое из того, что осталось за кадром, потому что никто никогда не смог бы это снять. Документальное, хроникальное кино, доказывает Лозница, как ничто другое стимулирует воображение и сотворчество.
История Юли напоминает «Волчка» Василия Сигарева, только здесь все происходит взаправду. Основа истории зародилась в прошлой работе режиссера, «Анатомии любви». Там рассказывалось о женщинах, которые растят своих детей в российских тюрьмах. Одной из героинь была Анна, отбывающая в колонии срок за убийство. По российским законам, до трех лет ее дочь Юля могла быть с ней, а дальше ребенка отдают либо в детдом, либо под опеку оставшимся на свободе членам семьи. Сестра Анны отказалась взять ребенка. Вместо нее опеку на время взяла на себя одна из зрительниц «Анатомии любви».
«Мама для Юли» начинается как раз с этого момента. Дальше мы несколько лет следим, как судьба девочки меняется от года к году. Сначала Юлю хочет забрать ее тетя, потом по УДО выходит мать, три женщины делят маленького ребенка. Естественно, побеждает мать, но это не мешает ей пить и жить с очень сомнительными мужчинами на глазах у Юли. Но и это еще не конец. В отличие от игрового кино, здесь жизнь после титров продолжается. В интервью «Медузе» режиссер рассказывает о дальнейшей судьбе девочки, но предупреждаем: история оставляет очень горькое послевкусие.
Алексей Федорченко известен прежде всего игровыми фильмами. Помимо них, он снимает еще и документальное кино – хотя эти его работы почему-то трудно найти в сети. В новой работе Федорченко выступает кем-то вроде телеведущего-провокатора. Фильм посвящен Свердловской киностудии в 90-е годы, только в здании студии сегодня располагается торговый центр, и Федорченко с оператором и бывшими сотрудниками бродит по бутикам и рассказывает о судьбе здания. Где сейчас продаются женские трусы, была монтажная. На месте зеркальных лифтов стоял съемочный павильон. А за той витриной с шубами сидела дирекция. Анекдоты, байки, интервью наслаиваются друг на друга, и уже трудно различить, где тут миф, а где подлинная история. Довольно мрачный рассказ с грустным финалом Федорченко превращает в нечто ярмарочно-гротескное, намеренно отстраняя зрителя от действительности анимационными вставками и другими приемами.
Стоит запомнить это имя – Максим Арбугаев. В свои 28 лет он успел получить приз за лучшую операторскую работу на «Сандэнсе» за «Генезис 2.0», причем в том фильме он выступал еще и полноправным соавтором крупного швейцарского документалиста Кристиана Фрая. Еще он снимал тренировку женской хоккейной сборной для официального олимпийского фильма «Кольца мира». За спортсменками он бегал с камерой на коньках – благо, позволяла выправка профессионального хоккеиста.
«Бой» вырос из дипломной работы Максима. Он тоже о спорте – о сборной России по футболу для незрячих. Камера следует за группой молодых людей. Они не могут видеть мяч, но забивают голы. Но фильм охватывает не только будни команды, но и конфликт тренеров. Первый взрастил команду, как семью, он знает каждого игрока чуть ли не с пеленок. Второго спустили сверху, он жесткий управленец с принципами и ориентировкой на результат. Пока вожди слепых, сами ослепленные нетерпимостью, бьются, игроки пытаются сохранять силу и достоинство. Не только на поле.
В парке «Торфянка» на севере Москвы в 2015 году решили строить храм – небольшой, деревянный, обычный. Решение застройщиков возмутило местных активистов. Аргументы были таковы: с детства они привыкли гулять по парку без храма, и, стало быть, его никогда здесь быть и не должно. Да и деревьев из-за него станет меньше, утверждали активисты, хотя строительство не сильно повредило бы лесной массив. Тем не менее, решение местных жителей окончательное. Они устраивают пикеты вокруг места для строительства, собирают подписи. Но у храма находятся защитники со своими доводами. Например, они тоже живут в этом районе и хотят храм именно здесь, в парке.
Чем дальше, чем менее симпатичными становятся обе стороны. С противников храма быстро слетает налет интеллигентности, православные активисты ходят в агрессивной форме красно-черных тонов и хвастаются драками в защиту веры. Подключаются полиция, СМИ, патриарх, суд. Бревна для храма то привозят, то вновь увозят, одинокий поклонный крест на расчищенной для строительства поляне постепенно становится символом какой-то безысхнодности, бессилия и всеобщей глухоты, в том числе эстетической. Этот конфликт раскрывает суть и оппозиции, и прессы, и веры – в общем, всего, чем живет современный российский мегаполис.
Попадая в зал, зритель видит двух главных персонажей пьесы — Вальдеса в исполнении Ваджа Али…
Когда я впервые столкнулся с лондонским рынком недвижимости, то подумал, что мой предыдущий опыт даст…
Хотя налог на наследство, который наследники должны будут уплатить после смерти владельца фермы, вдвое меньше…
Алиса, давайте начнем c самого начала. Вы получили первое образование в computer science, а потом…
Кингстон – мой первый форпост неразделенной любви к Британии. В 2012 году я приехала сюда на…
Импрессионизм, кубизм, фовизм — Сергей Щукин был одним из первооткрывателей модернизма для русского зрителя. Он…