Как в Миннесоте (не) запретили Марка Твена и Харпер Ли

Помните анекдот про шахматиста Петросяна, который на самом деле «не шахматист Петросян, а футболист Акопян, и не тысячу, а три, и не долларов, а рублей, и не в лотерею, а в карты, и не выиграл, а проиграл»? Сегодняшний информационный шум часто напоминает эту старую добрую схему. Люди делятся ссылками на статьи, думая, что они о чем-то, что кажется им актуальным (например, что мир сходит с ума на почве либеральности и толерантности). А на поверку оказывается, что они совсем о другом. И вообще это тексты трехлетней давности.

Вот как это бывает на практике:

а) Ты открываешь социальную сеть, а там некий пользователь постит ссылку с заголовком «В Миннесоте запрещают книги Харпер Ли и Марка Твена».

б) Другие пользователи шумно выдыхают: «Но это ж классика!»

в) Эти же пользователи печально бранят леволиберальных тоталитариев, мол, какую страну разваливают эти Мартины и Луторы. И вспоминают другие звенья «этой гребаной цепи». Например, как HBO убрал из раздачи великий фильм «Унесенные ветром».

г) В общем, цвет настроения у людей очень коричневый: «А я говорила». «Это прискорбно». «Это глупо». «Началось». «Пришли последние времена». 

д) Ты тоже сначала расстраиваешься: «Ого! В целом штате запретили! ничего себе!». Но хочешь разобраться, за что же они так с писателями.

е) Лезешь в текст, и оказывается, что культурная трагедия охватила не весь штат Миннесота, а один лишь его образовательный округ Дулут (а всего в Миннесоте 336 образовательных округов).

ё) И еще оказывается, что там, в Дулуте, Марка Твена и Харпер Ли не запретили, а вывели их книги из обязательной школьной программы. Из-за того, что там слишком часто употребляется n-слово. Представители образовательного округа Дулут как бы и не спорят, что «Гек Финн» — книжка хорошая и антирасисткая. «Но вот не надо нам этого n-слова в учебном процессе. Давайте без этого вот, а то как бы чего не вышло».

ж) При этом в библиотеках этого округа книги этих писателей на полках стоят, никуда не делись, читай хоть обчитайся.

з) Еще выяснилось, что случай этот произошел не сейчас, а в 2018 году (и статья тоже 2018 года) и к нынешним событиям отношения не имеет. Что за удивительная неспособность у людей — взглянуть на дату публикации?

и) Ты вздыхаешь и измеряешь собственное настроение. 

Приборы показывают:

• что ты на стороне 335 остальных образовательных округов Миннесоты, которые «Гека Финна» не запрещали;
• что тебя не волнует судьба двоечников из округа Дулут, которые так никогда и не прочитают «Убить пересмешника»;
• что СМИ такие СМИ, и даже самые респектабельные из них порой лепят сенсации из унылых регулярных случаев (в данном случае это была, как ни прискорбно, национальная британская газета).

й) А еще ты вспоминаешь, что HBO на самом-то деле объявил, что не убирает «Унесенных ветром», а всего лишь дополнит раздачу дискуссией о расизме. Но сам фильм будет доступен по-прежнему, и никакие изменения в него вноситься не будут.

к) Ну то есть скоро по запросу «Унесенные ветром» HBO будет выдавать не один файл, а два: собственно кино с великим Кларком Гейблом, а рядом еще видео, на котором какие-то люди в студии будут говорить: «Дааааа, нравы Голливуда 30-х, конечно, от нынешних отличались…».

 

л) Не выходит из головы Миннесота. Почему же в газете все-таки это два года назад напечатали? «Наверное, это уже не впервые происходит, потому и пишут об этом столь тревожно?» — примеряешь ты на себя колпак адвоката.

м) Читаешь статью до конца. Действительно, не впервые. В статье дан бэкграунд. Был случай в 2016 году в штате Виргиния: там запрещали эти книги, но потом запрет отменили. Другой случай был в штате Миссисипи, там тоже запретили «Убить пересмешника»! И сама газета об этом писала (предоставляется ссылка).

н) «Ну тоже небось не весь штат Миссисипи, а лишь один округ. И не запретили, а вынесли за скобки школьного куррикулума», — недоверчиво предполагаешь ты, наученный опытом. И лезешь по ссылке, чтобы проверить, прав ты или нет.

о) Ну и, разумеется, ты оказываешься прав: один округ Билокси (из 155 округов штата) выпилил книжку из программы. Да и то добавил, что если очень хочется читать Харпер Ли, то можно это делать дома с разрешения родителей. 

«И под хорошую закуску», — добавляешь ты, вспоминая, как отец с матерью тебя в 13 лет учили жизни.

п) В общем, ты принимаешь решение: ты не будешь участвовать в этой дискуссии. 

Потому что, с одной стороны, подлый выпад округа Дулут в сторону американской классики тебя не сильно задел. Да и было это в 2018 году. С другой стороны, обиженных n-словом тебе тоже хоть и жалко, но не настолько, чтобы начать пустопорожние прения с теми, кого бесят активисты BLM. Да, слово обидное, но от него не умирают. От полицейского колена умирают, а от n-слова, напечатанного в книге, — нет. Так что ты ни за тех, ни за других.

р) И ты идешь на кухню резать салат.

с) Но покрошив огурчик и приступив к луковице, ты отбрасываешь ножик. Тебя начинает душить чувство гнева, рожденное мировой несправедливостью.

т) Глаза твои наливаются кровью.

у) Из белковой оболочки наружу вырывается твой внутренний вотабаутист. Он хватает за грудки воображаемого защитника Харпер Ли, встряхивает его и орет, брызжа ядовитой слюной:

—  Классику ты любишь, значит, да? Культуру уважаешь? А почему ж ты, сволочь, молчал, когда они выпиливали из «Карточного домика» Кевина Спейси?

ф) Но молчит воображаемый защитник Харпер Ли. Не дает ответа.

Фото: visualhunt.com