Десять ошибок новичка: Илья Гончаров — о том, что он делал не так, перебравшись в Лондон

Вообще-то изначально я задумал написать об ошибках, которые в принципе допускают русские, недавно перебравшиеся в Британию и еще не знающие здешних реалий. Но в процессе составления списка ошибок я вдруг понял, что такая постановка вопроса сама по себе ошибочна. Русские все очень разные, жизненный уклад у нас тоже не одинаковый, да и мозги устроены у каждого по-своему, и что для одного ошибка, для другого — «молодец, все правильно сделал». Кроме того, во многих ситуациях, в которых наши люди могут совершать ошибки, сам я еще не оказывался — например, не покупал автомобильную страховку и не рожал детей.

В общем, решил я, составлять универсальный список — затея бесперспективная, так как одной головой обдумать все возможные ошибки тысяч людей невозможно. Поэтому я сузил поле исследования до одного человека — самого себя — и решил рассказать о культурных, профессиональных и бытовых ошибках, которые совершил сам. Вдруг и вам будет полезно.

Я долго не работал с работодателями-британцами

Нет, речь не о том, что русские компании и русские работодатели хуже, чем британские. Совсем нет. Речь о разнице культур.

У меня в Лондоне было несколько русских работодателей, и находить общий язык у меня получалось со всеми. Но в целом русские работодатели сегодня, как и десять, и двадцать лет назад продолжают славиться рывковым подходом к работе, который предполагает высокую степень самоотречения со стороны работника.

Конечно, я слышал, что ряд профессий подразумевает полную отдачу любимому делу 24/7. И знаю, что русские тоже вписываются в этот ряд очень хорошо. Но все же это отдельные «острова» рынка труда, с индивидуальными особенностями (и, как правило, высокими зарплатами или другими мотивирующими фактами).

А в целом культура работы по стране такая, что здесь не приветствуется ни режим аврала, ни стрессовая обстановка, ни труд по вечерам в ущерб собственному work-life balance, ни излишний перфекционизм. Работа — это просто работа, умирать на ней ­неправильно (о том, как правильно и как принято, ZIMA некоторое время назад написала в кратком пособии).

А еще многие русские — тут я имею в виду и себя самого тоже — традиционно не умеют соблюдать персональных границ и правильно критиковать, и в русских рабочих коллективах, по моему личному наблюдению, это проступает.

Я долго был частью этой среды (в том числе был и токсичным начальником), и только когда стал работать с британцами, понял, в чем именно заключается эта разница культур.

Я не интересовался своими правами

Однажды это, например, привело к тому, что мой лендлорд «нагрел» меня на ₤500, вычтя их из моего залога — за старую мебель, которую я вывез на свалку и которая была не его, а предыдущих жильцов. И только отгоревав по своим деньгам, я узнал, что в мире нормальных людей существует такая вещь как Inventory List, который мой лендлорд со мной вообще не составлял, и что у него не было никаких легальных оснований с меня что-то требовать. Это было очень обидно.

Я смотрел daytime TV

В Британии много отличных телепередач, но большинство из них показывают вечером. Иногда утром. В дневное время большинство телеканалов во времена оны (12 лет назад, когда я еще смотрел телевизор) показывали жвачку, которую жевали глазами те, кому совсем уж нечего было делать.

Я этого всего не знал. И пока у меня было время, я смотрел телевизор днем, чтобы подтянуть английский. И удивлялся: надо же, страна другая, а по телевизору все такое же скучное и унылое, как дома. Даже еще более скучное и унылое. Дома в телевизоре хотя бы ругались. А тут бесконечные шоу про то, как полицейские задерживают правонарушителей, или про то, как скупщики антиквариата ездят по городам и весям и покупают за три фунта фарфоровые кружечки с бабушкиных чердаков, а потом продают их за ₤20 знающим людям.

Я был, разумеется, не прав. Британское телевидение состоит не только из этого. Просто надо было знать, что и когда смотреть.

Справедливости ради, говорят, что в последние годы качество дневного контента на телевидении сильно выросло. Но я уже совсем отвык пользоваться телевизором, так что ничего определенного по этому поводу сказать уже не могу.

Я пытался проехаться на прямом поезде от Victoria до London Bridge

Да что скрывать, не только пытался, но и проехался. Уверен, что и некоторые из вас раз в жизни совершили этот занятный трип.

Кто не знает, рассказываю: в Лондоне действительно несколько раз в день ходит прямой поезд с одного вокзала на другой. И когда ты, будучи новичком, невнимательно смотришь на табло или в транспортный апп, то тебе кажется, что это очень круто: сейчас ты за 15 минут доедешь от Victoria до London Bridge без пересадок, а там «возьмешь» метро — и вот ты уже почти дома.

Но поезд этот хитрый, он едет не по прямой, а через Crystal Palace, совершая гигантскую петлю. По сути это поезд из Лондона до Crystal Palace и обратно, только обратно он возвращается на другой вокзал. И вместо ожидаемых 15 минут дорога занимает час.

Самое обидное, что ты не сразу подозреваешь неладное и начинаешь критически задумываться о своем выборе, только подъезжая к Crystal Palace, когда что-то менять уже поздно и проще уже доехать на этом.

Я неправильно произносил лондонские топонимы

Я говорил Далвич, Ротерхит, Дептфорд и Чизвик. Спустя много лет я даже провел работу над ошибками, составив список наиболее коварных названий, — вот он.

Я пытался подсчитать, сколько в Лондоне соотечественников

Правда, пытался — и по работе, и из личного интереса. Пока не осознал, что сделать это в принципе невозможно, потому что непонятно, кого именно считать.

Если посмотреть перепись 2011 года (последнюю опубликованную), то там можно найти подходящие, на первый взгляд, параметры, однако каждый из них оставляет в слепой зоне множество людей.

Например, характеристика country of birth не вполне годится потому, что не учитывает людей, рожденных за пределами нынешней России. А primary language не считает людей, знающих русский, но не использующих его в качестве основного. А круг этих людей очень широкий — от русской женщины, которая вышла замуж за британца, работает в британской компании и по-русски говорит только с мамой по скайпу, до украинцев, латышей или армян, которые могут говорить по-русски не хуже нас с вами, но в анкете в качестве основного указывают свой язык или английский. Про nationality вы, наверное, и без меня все знаете и понимаете, почему для подсчета эта характеристика тоже не годится.

Любые другие данные, которые теоретически можно было бы использовать, тоже сами по себе не дадут даже приблизительной картины. Так, количество выданных в разные годы виз не охватывает тех, кому виза никогда не была не нужна, — как известно, очень большая часть русскоязычных людей, живущих в Лондоне, приехала сюда в свое время с паспортами Литвы и Латвии (их особенно много), а также Эстонии, Германии, Румынии и других стран ЕС, Канады и Израиля. А те, кому визы и разные виды на жительство нужны, в течение жизни получают их не однажды, а несколько раз, так что даже визовых соотечественников отдельно посчитать очень непросто.

У тех, кто интересуется этим вопросом, нет консенсуса даже в том, насколько хорошо человек должен владеть русским языком, чтобы считаться русскоязычным. Относить ли к таковым литовца, не читавшего ни одной книги по-русски, но способного изъясниться на простые бытовые темы? Или «русскоязычный» должен уметь больше? Конечный результат очень сильно зависит от того, где установлена эта планка, и разница между минимумом и максимумом может быть очень большая. Русский Лондон — он в этом смысле резиновый.

В общем, это такой лабиринт, выбраться из которого не удавалось еще никому. Но всем интересно. Примерно ясно, что счет идет на сотни тысяч, но этих тысяч может быть и двести, и триста, и даже четыреста — в зависимости от того, кого считающий полагает русскоязычными и по какому принципу. Что касается меня, то в какой-то момент я просто плюнул на все эти принципы и счел попытки подсчитать соотечественников ошибкой.

Я советовал людям варить уху из карпа

Быль 11-летней давности (и мой самый страшный профессиональный факап so far).

В газете, где я тогда работал редактором, был кулинарный обозреватель, который однажды принес нам шикарно написанный рецепт ухи из карпа. Я не растерялся и приделал к этому рецепту подводку со списком самых лучших мест возле Лондона, где можно ловить карпа.

Читатели газеты отправились по указанным адресам и там от разъяренных владельцев водоемов узнали, что рыбу-то в британских водоемах ловить можно, но вот убивать ее и съедать категорически нельзя. Ее нужно выпускать обратно. И в первую очередь это касается именно карпов, которые разводятся для красоты и спортивного интереса, и вообще под дикой-предикой охраной.

Один владелец водоема не растерялся и написал обо мне заметку в рыболовный журнал. Дескать, эти русские тут в своих газетах советуют читателям ездить и жрать наших декоративных карпов, это чудовищно. Они бы еще лебедей ели из королевских прудов. Оттуда это попало во все национальные газеты. Одна из них (кажется, The Telegraph, сейчас уже не вспомню точно) даже напечатала сообщение об этом курьезе на первой полосе — пусть и сбоку в углу.

Мне до сих пор нечего сказать в свое оправдание. Та заметка прошла через трех людей (меня, автора и корректора), но поскольку все мы были русскими и не знали здешних традиций в отношении карпов (который у нас на родине промысловая рыба), эта ошибка осталась незамеченной. Тем более что на сайтах этих рыболовных хозяйств плата за удовольствие порыбачить рассчитывалась исходя из веса пойманного карпа. Ну кому из нас могло прийти в голову, что потом надо выпустить все пойманные килограммы обратно? И не дай бог хоть полкило во время рыбалки сдохнет — проблем не оберешься.

Кстати, карпа потом, годы спустя, стали продавать в качестве еды и в Британии. Только выращен он не в британских водоемах, а привозится замороженным. Но это все равно карп. Так что иногда я утешаю себя тем, что наш рецепт просто опередил свое время.

Я переплачивал за мобильную связь

У здешних операторов связи есть нехитрый и легальный способ заставить вас переплатить. Они продают вам контракт на два года с телефоном. Точнее, предлагают выбор: или заплатить (условно) ₤240 за телефон сразу и потом еще двадцатку ежемесячно за связь, или взять контракт подороже (₤30 в месяц), но телефон получить бесплатно. За два года как бы одинаково получается.

Фокус в том, что если вы, выбирая второе, продолжаете пользоваться тарифом и по истечении двух лет, то платить будете все равно ₤30, и никто вам эту сумму автоматически не снизит. Поэтому не будьте, как я, рассеянными и невнимательными, а ровно через два года после покупки переходите на более дешевый тариф.

В местных газетах были статьи о том, что в Великобритании десятки тысяч людей на подобных контрактах переплачивают большие деньги — просто потому, что им лень зайти на сайт провайдера и оформить новый договор.

Я ожидал, что NHS будет лечить мой кашель

Культурный шок, с которым сталкивался (до коронавируса, конечно) каждый новоприехавший из восточной Европы: ты приходишь к врачу и говоришь, что у тебя температура и кашель.

— Ну ок, пей парацетамол и мед с лимоном, — говорит тебе врач.

— В смысле, мед с лимоном? — споришь ты. — А антибиотики? А флюорография? А госпитализация?

— Не надо антибиотиков и флюорографии, пустое это, — пожимает плечами врач. — Что вы хотите, кашель, дело такое, бывает.

Но ты не унимаешься.

— Что значит «бывает»? А если это туберкулез? А вы точно доктор?

— Точно доктор, — успокаивает доктор. — Да вы волнуйтесь, пройдет само собой.

Ты уходишь и требуешь другого врача. Но и он говорит то же самое: «Не переживайте, не помрете, а кашель сам собой пройдет».

Ты раздосадован и пишешь жалобы в министерство здравоохранения и в Facebook. И твоя настырность приносит плоды: через месяц тебя нехотя отправляют на рентген. Но снимок теряют где-то в недрах госпиталя, в котором ты его делал, так что результатов нет.

— В смысле, нет результатов? — злишься ты на приеме у очередного врача в очередной попытке выклянчить антибиотики.

— Ну раз ничего срочного с красными пометками не прислали, значит, все в порядке. А кашель ваш пройдет, и не надо вам антибиотиков, — говорит врач.

Ты бессильно клянешь тот день, когда сюда переехал, и всем рассказываешь, какая плохая служба NHS. Потом ты покупаешь антибиотики в Литве и пьешь их тайком от врача. Но это не помогает.

А еще через месяц твой кашель проходит сам собой, когда ты бросаешь курить. Ну, по крайней мере, у меня было так.

Я давал чаевые курьерам

Эту привычку я приобрел в Америке, где жил недолгое время. В США, как известно, не дать чаевые доставщику еды или официанту — свинство, так как это их основной доход.

В Лондоне чаевые официанту — дело хозяйское: можно давать, а можно не давать. А курьерам, привозящим еду, 12 лет назад, когда я приехал сюда, на чай не давал, по-моему, вообще никто. Кроме новоприбывших из Америки.

Впрочем, об этой своей ошибке неофита я не жалею — тем более что людям, получавшим от меня пару фунтов, было приятно. А сейчас. говорят, это вовсе входит в моду. Так что, может быть, я тогда просто опять (как с карпами) опередил время. И теперь стоит вернуться к этой привычке.