Загрузка ...
2021 год был удивительным и богатым на сюрпризы. Главный его итог, пожалуй, такой: пандемия больнее и глубже ударила по экономикам развитых стран, чем кризис 2008 года. А вот развивающиеся страны, хорошенько привитые еще кризисом 1998 года, перенесли пандемию менее болезненно.
Впрочем, несмотря на то что новая волна COVID-19 и появление штамма омикрон дестабилизировали рынки в конце ноября, нынешняя зима, вероятно, станет последним периодом, когда фактор пандемии коронавируса будет играть решающую роль для экономических процессов.
На все деньги
Сразу скажу про Россию: в 2021 году политика здесь победила экономику. Угроза санкций и геополитика полностью нивелировали все положительные макроэкономические достижения, что привело к волатильности по всем показателям. Но есть и позитивный момент: Конгресс США исключил российские санкции из оборонного бюджета США на 2022 г. — в итоговую версию документа не вошли ни санкции относительно «Северного потока-2», ни дальнейшие ограничения по российскому суверенному долгу.
Если в этих условиях применять классический подход к оценке акций, то инвесторы должны «затовариться» российскими бумагами «по полной». По сравнению с другими emergency markets российский рынок остается фундаментально недооцененным. Кроме того, дивидендная доходность российского рынка находится на уровне 9,18% против 2,91% в развивающихся странах в целом. Это, кстати, ответ на вопрос, почему нужно покупать российские акции.
Итак, нет ни одного макроэкономического фактора в пользу дефолта российских компаний, и их акции стоят иногда дешевле аналогов.
Но свою роль здесь играют все те же геополитика и санкции, причем именно неожиданные. Ограничения работают только когда они непредсказуемы. Ожидаемые, известные всем шаги не дают эффекта, потому что рынок заранее к ним адаптируется.
Новые методы экономической борьбы
После того как Россия присоединилась к ВТО (потратив на это 14 лет), эта организация потеряла смысл своего существования: до этого против России можно было выставлять любые барьеры в виде пошлин и ограничений входа на рынок, а в рамках ВТО «дружить» против России стало затруднительно. Поэтому возникла потребность по-новому поделить мировой рынок и использовать новые факторы и барьеры, которые не противоречат уставу ВТО.
Таким фактором стала национальная безопасность — на этот счет в уставе организации есть специальная оговорка. И этот инструмент широко используется: вводятся пошлины против «российских олигархов», но на самом деле это пошлины против российского алюминия, титана и других товаров, присутствие которых мешает американским или европейским производителям хорошо себя чувствовать на мировых рынках.
А сейчас в том же ключе, похоже, используется и пандемия. После того как Восточная Европа вступила в Шенген, это соглашение тоже потеряло смысл. А значит, надо ввести COVID-паспорта, чтобы определить, кто может, а кто не может въезжать в ту или иную страну. Или использовать дополнительный сбор в виде дорогих тестов (как, например, в Великобритании) — тоже своеобразная заградительная мера для въезда, по сути, имущественный ценз. Экологические налоги и барьеры также вполне могут заменить собой старую добрую ВТО.
Санкции — это другой способ конкурентной борьбы. Конечно, у части российских компаний есть потенциал сопротивления санкциям. Например, без продукции ВСМПО «Ависма» не могут летать американские самолеты. А вот, скажем, у продукции «Пермских моторов» такого свойства нет, поэтому и контракт с ними не продлили.
Вывод: инвесторам нужно внимательно анализировать потенциал российских бумаг и с точки зрения подверженности санкциям. Пора перестать рассматривать их как нечто экстраординарное: санкции — это новый мир, в котором мы живем.
Доллар, евро и фунт: кто первый?
Доллар — главная мировая валюта, ее курс определяет ФРС, которая заботится только об американской экономике и свои действия ни с кем не сверяет. Европейская экономика не настолько самостоятельна, как американская. Поэтому европейцы вынуждены стремиться к тому, чтобы спрос на американскую валюту не доминировал среди европейцев, и для этого, в частности, устанавливать свои процентные ставки на соразмерном американскому уровне. В наступающем году ФРС, скорее всего, повысит ставку, и это потребует от монетарных поступить соответственно.
Американская экономика очень динамичная, гибкая и быстро реагирует на те или иные сигналы ФРС. Европейская — более задумчивая и инерционная, в ней много стран и лиц, принимающих решения. Особняком стоящая теперь британская экономика вынуждена тем не менее серьезно подстраиваться под европейскую, чтобы не терять конкурентоспособность в очень значительном взаимном торговом потоке.
В 2022 году эта взаимная зависимость не исчезнет: американцы делают что хотят, европейцы под них подстраиваются, а британцы делают то, что вынуждены делать.
ФРС в соответствии со своим графиком будет повышать ставки, европейцы с лагом в месяц-два будут догонять американских коллег, на что Банк Англии будет реагировать еще через несколько месяцев. В этом случае обменные курсы будут крутиться вокруг сегодняшних уровней, сохраняя сложившийся паритет.
В то же время за 2021 год доллар прилично укрепился — тогда как евро ослаб примерно на 8%, с 1,23 до 1,13 к доллару. Это логично: американская экономика пока восстанавливалась быстрее, но теперь омикрон накрыл и США, и пандемическая волна окажет свое влияние.
А вот Брекзит за год не принес больших изменений в экономике Великобритании: фунт сейчас примерно на том же уровне, как и год назад, — 1,34 за доллар, при небольших колебаниях в тут или иную сторону в течение года. Курс фунта к евро за два года также практически не изменился. По-видимому, пандемия поглотила экономический эффект Брекзита. И существующий валютный паритет между долларом, евро и фунтом в 2022 году в целом сохранится.