Английские заметки украинки. Часть 2: «Язык до всякого доведет»

Первую часть можно прочитать тут.

---

В детстве меня смешило, что англичане из школьных учебников все время говорят о погоде. Теперь знаю – тут и правда есть что обсудить. 

Дичайшее ненастье через полчаса сменяется солнечным уютом, который, ни капли не теряя в освещенности, вполне может внезапно превратиться в град… 

Про разновидности дождя тут хочется писать диссертацию. Вот он задорно барабанит, мол, давай, смотри какая красота кругом, мир полон творческих задач, пора включаться. Вот, весь похолодев, словно узнав, что кто-то близкий под обстрелом, нервно выстукивает жалобное: «Пожалуйста-пожалуйста, пусть обойдется!» Вот гневным матом поливает все вокруг, будто прочтя, что Харьков снова бомбят, причем открыто с территории РФ, а значит в безопасности город теперь не будет никогда…

Сейчас, кстати, именно такой громко рыдающий ругательствами ливень, и я уже промокла до самого сиденья велосипеда. Времени нет совсем (мчу после утренней работы, чтоб разбудить ребенка и доставить его в школу), но я сдаюсь и лезу под деревья. 

– Привет, Ирина! – раздается рядом. Оказывается, тут же прячется от водяной стены один из постоянных клиентов моего кафе – длинноволосый, похожий на классического хиппи, Пит. Он добавляет: – Блаблабла amazing! 

Вернее, говорит он вполне четко, но я ловлю только последнее слово. Я знаю, что оно обозначает «восхитительный», решаю, что, конечно, это про меня (да, я amazing, ведь так лихо петляла между капель с высокоподнятою мокрой головой), автоматически строю глазки и восклицаю, как кокетка: «Ах, спасибо!» Через секунду понимаю, что он вообще-то иронизировал, произнося «погода восхитительна». За что я, спрашивается, поблагодарила?

Вообще мои взаимоотношения с английским легко описываются статусом «Все сложно». Даже простейшие сентенции доходят до меня немного с опозданием. Не говоря уж о словечках, которых раньше я не знала. 

К примеру, просит меня коллега принести с первого этажа «тии тавл». Я четко слышу tea, понимаю, что нужно что-то, связанное с чаем, поэтому гружу на поднос чайник, заварку, чашки и чайные пакетики. 

– Спасибо! – говорит коллега, снимая с моего локтя вафельное полотенце (я там его ношу по доброй воле, в качестве дани дресс-коду официанток из старых фильмов). 

Ага, оказывается «тавл» значит «полотенце», а именно такие называются тут «чайным». Запомним…. 

Поднос со всем принесенным невозмутимо ставлю рядом – мало ли, вдруг я внезапно обнаружила нехватку чайников у бармена и все ему несу. Так и работаем. 

Я недопонимаю – это полбеды. Можно переспросить, предугадать, подсунуть онлайн-переводчик… Хуже, что и меня часто не понимают, а отследить этот момент почти что невозможно. Всеобщая безукоризненная вежливость не оставляет в этой стране шансов улучшить произношение: какую бы я ахинею ни несла, в ответ приветливо кивают, будто все понятно. Только один раз шеф «спалился», в ответ на мою долгую тираду сказав:

– Да-да, Ирина, разумеется. Я, как всегда, понятия не имею, о чем ты говоришь, но не волнуйся, да, конечно, все устроим…

Ааа! Что значит «как всегда, понятия не имею»?!?! 

Недавно выяснила, что мое sure (конечно) звучит для них как sugar (сахар), и им немного странно, что я в ответ на «не могла бы ты сделать то-то» все время вспоминаю о сладостях. Или, вот, пожаловалась как-то я коллеге, что утром было мало работы, и у меня на кухне даже мусора нет – она тот час же заказала доставку капусты. Оказывается, garbage (мусор) я произношу как cabbage (капуста). Ё-моё…

Сложнее всех в этом смысле Игорехе. Мой младший сын, пока жил в Украине, только готовился стать первоклассником (у нас в школу идут в 6 лет), поэтому читал-писал совсем немножко, а из английских слов знал счет, цвета и несколько проклятий из компьютерных игрушек. Сейчас, в английской школе, он приспосабливается как может. Нашла в его портфеле недавно что-то вроде словарика (русскими буквами записаны слова и рядом переводы): «Хот – вспотел, Колд – холодно, Таерд – спать, Сик – болеть, Хэппи – улыбаться, Сэд – печалька»… Да-да, печалька. Причем у Игореши тот характер, когда все нужно познавать самостоятельно, и на мои попытки дать корректный перевод он реагировать не хочет. 

Но нам пора вернуться к Питу и нашему misunderstanding про погоду: 

– Простите, – говорю, как водится, стыдясь и сбивчиво пытаясь объясниться. – Верьте, в моей стране у всех отличный Инглиш, и это только у меня проблемы… Стараюсь, но мои навыки все еще не достаточны для полноценного кому… кому… – я забываю слово и изрекаю что-то вроде «коммуканицирования». 

– Отличный у тебя английский! – заверяет собеседник невозмутимо. – Ишь, как завернула: «коммуканицирование». У нас и слово-то такое никто не выговорит. Я думаю, его у нас даже и вовсе нет. 

Английский юмор. И поди пойми, Пит шутит или правда считает признаком хорошего английского придумывание новых слов. 

От него можно ожидать чего угодно, поскольку парень очень нетипичный. До пандемии (и до своих тридцати лет) трудился где-то в офисе, имел приличную зарплату но, найдя лучшую работу, хотел сменить компанию. Подал все документы, а тут… На новом месте его не взяли («простите, мы на грани разорения»), на старом развели руками («ты же ушел, чего ты от нас хочешь»), в соц. службе рассказали, что, раз в последние три года у него на счету были хорошие деньги, то пусть они (те деньги) о нем теперь и заботятся. В итоге Пит остался без работы, без сбережений и даже без жилья. Верней, он поселился в местной церкви. Дает уроки людям с ментальными болезнями, организовывает уличные рок-концерты, водит друзей (за их счет) по кафе, показывая местные достопримечательности. И, знаете, ему понравилось так жить!  

Я в курсе всей этой истории не оттого, что мы близки, а потому что Пит рассказывает ее громко каждому другу, которого приводит к нам в кафе. И даже с моим уровнем английского раз на десятый стало все понятно. 

Сейчас Пит, кстати, говорит не о себе. И я ужасно благодарна, что он старается использовать несложные слова и (видимо, для моего понимания) цитаты из всем известных фильмов: 

– Лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу. И она прекрасна! Мир уже понял зло глобальных корпораций. Это твоя жизнь, и в офисе она становится короче каждую минуту. Но что мы видим? Людей снова хотят сделать рабами. Фейсбуки, Гуглы… – они все время открывают новые вакансии. Им не важно, какой ты специалист, им важно, каким слугой системы ты можешь стать. Зачем нам это? Ради уровня жизни? О! Все, что тебе нужно – реализация, счастье, гармония – сами придут, как только ты займешь правильное место в жизни. Просто будь собой. Ты — это не твоя работа. Ты — это не сколько денег у тебя в банке. Делай, что нужно настоящему тебе и, если это будет благо и добро, то все у тебя будет хорошо. 

Тут я, конечно, вспоминаю друга Юру. Куда уж более свободный и хороший человек? Такой же, вот, как Пит: светловолосый, патлатый, с вечным светом из ярко-голубых глаз и доброй улыбкой. Любил спортивное ориентирование, игры, велики и красивые картинки? – Придумал фото-велоквест, в который лет пятнадцать играли стар и млад из разных городов.  Мечтал добавить в эти игры современность? – Ушел с высокооплачиваемой должности, сделал свое хобби профессией, перевел весь функционал в смартфоны, привлек еще несметное количество участников. Застал начало войны в Харькове? – Немедля превратил игру в реальность: «в штабе» ребята обзванивали гражданских, уточняли запросы, а он делал закупки и носился по самым опасным точкам города, развозя нуждающимся гуманитарку. Был самым харизматичным организатором квестов, стал самым эффективным волонтером. 

Когда в его машину угодил снаряд и его дети (маленькая Майя, которую он обожал и называл «Маец», и юный Вова – верный помощник папы во всех творческих начинаниях) остались без отца, моя уверенность в гармонии и справедливости планеты пошатнулась…  

– Ты же со мной согласна? – спрашивает Пит. 

Я, не желая врать, вворачиваю что-то, мол, да, мы на одной волне, и я ужасно рада, что в мире до сих пор остались люди, которые так правильно все чувствуют и верят… И убегаю. Дождь еще льет, но мой цейтнот – отличная отмазка, чтоб ничего не пояснять. 

Кручу педали изо всех сил, как когда-то на финише Юриной игры, и, черт возьми, ловлю себя на мысли, что вынесла из разговора лишь дурное – фейсбуки с гуглами (точнее их вакансии для неспециалистов) прочно застряли в голове и не дают покоя. 

Продолжение можно прочитать тут.