Загрузка ...
Насколько для вас важно наличие русскоязычной среды?
На самом деле, я «боюсь» русскоязычной иммигрантской среды, потому что она, конечно, будучи оторванной от метрополии, варится в себе и превращается очень часто в то, что мы называем «Брайтон-бич». То есть какие-то люди, которые уже «не там», но ещё и «не здесь». У меня есть часть знакомых со стороны жены, которая здесь работает в международной компании, есть люди, которых я знал в России и которые каким-то образом уехали оттуда давным-давно. Но, наверное, самая близкая мне русскоязычная среда — это прихожане нашей церкви, которая стоит немного в стороне от основных русских церквей Лондона.
Если честно, вы — первый живой человек, с которым я как-то отдельно встречаюсь за долгое время. Я помню, что после первого локдауна ко мне проездом, причем по печальному поводу, прилетел мой московский друг. Мы с ним повидались, и это, наверное, был первый гость более чем за полгода. Я шел от метро к пабу, где мы встречались, и понял, что навык социальный у меня полностью утрачен — первый локдаун очень сильно на это повлиял. Оказывается, что от привычек, которые кажутся естественными, ты отказываешься легче всего и легче всего забываешь о них.
Какие у вас были первые впечатления о городе?
Интересный момент: мы переезжали с семьей, и моя жена впервые в Лондоне оказалась именно в момент переезда, когда уже не было обратной дороги. А у меня это был второй приезд (первый случился, когда мне было 20 лет). Тогда я был молодым моряком, мы заходили в Саутгемптон, затем сели с товарищем на поезд, доехали до Ватерлоо и погуляли по городу, фотографируясь на фоне открыточных видов. Первое впечатление было такое юношеско-ностальгическое, а второе, с переездом, скорее тревожное.
Город показался мне более бестолковым, чем Москва. Более харизматичным, но при этом менее заботящимся о том, чтобы пускать пыль в глаза. Было ощущение, как сказал поэт Иванов, «не заметил, как очутился в этой глухой европейской дыре».
Тем более, что у меня была масса знакомых, живущих в Челси и Кенсингтоне — потому что «русский должен жить в центре» — ведь это показатель жизненного успеха. Я с юности калининградской на окраине особо и не жил, но здесь получилось что-то в духе «вот, теперь ты живёшь в Бирюлево или на Юго-Западной».
Чем вам нравится и не нравится Лондон?
Лондон мне не нравится иногда неестественной дороговизной. Вообще, первым шоком для меня стали местные цены на еду, на сигареты — ну правда, когда сигареты стоят больше тысячи рублей за пачку, это, прямо скажем, пугает. У меня заработок в рублях, поэтому для меня это отдельно болезненно, когда рубль падает.
В плане быта тоже есть вопросы: подключить интернет или завести банковскую карточку здесь, по ощущениям, сложнее, чем в Москве. Но при этом из плюсов — в Лондоне невероятный шоппинг. И естественно, поскольку это одна из ключевых мировых столиц, город знакомый нам с детства заочно (по культуре, по школьной программе и так далее), здесь ты чувствуешь себя, условно говоря, дома.
Естественно — музеи, театры. Когда москвичи ходят на «Щелкунчика» в Большой, я хожу здесь в Конвент-Гарден и понимаю, что в Москве я может и не смог бы достать туда билет, отчего становится еще приятнее.
Куда бы вы посоветовали отправиться тем, кто только переехал в Лондон?
Тех, кто переехал в Лондон я бы сразу отправлял в музеи — в Национальную галерею, Королевскую Академию, в оба Тейта. А так, на самом деле, стоит просто побродить со стаканчиком кофе или с флягой со спиртным вдоль берега Темзы. Река великая!
Ну и меня очень растрогал Музей Почты. Понятно, что сам музей — почтовые ящики, формы почтальонов, дилижансы — ерунда. Но при нём есть подземная дорога, как метро — на ней развозили почту аж до начала нулевых. Я всех туда отправляю.
Что бы вы посоветовали почитать о Лондоне?
Пожалуй эти три книги:
Питер Акройд «Альфред Хичкок»;
Джоан Роулинг (под псевдонимом Роберт Гэлбрэйт) «Дурная кровь»;
Агата Кристи «В 4:50 с вокзала Паддингтон».