«Дракон» по мотивам пьесы Евгения Шварца в новой интерпретации Даниэля Голдмана и Театральной Компании Танграм

Написанная в 1942-1944 гг политическая аллегория, пьеса «Дракон» Евгения Шварца попала под запрет сразу же, после первой постановки в Ленинградском Театре Комедии, на целых 18 лет. После смерти автора, начиная с 1962 г., она многократно ставилась в разных театрах России, вплоть до наших дней. Впервые за пределами страны, Дракон был представлен в 2013 г. в Мельбурне, в театре Мерлин. Эстафету перехватил Лондонский альтернативный театр – Southwark Playhouse, предложив британским театралам в декабре этого года новую интерпретацию пьесы Шварца.

Надо признать, что режиссер Даниэль Голдман подготовился основательно: перелистал все архивы, пересмотрел все возможные варианты пьесы и остановился на двух источниках – оригинальной пьесе Шварца и советском фильме 1988 г. «Убить Дракона». Он полностью и сохранил первичные диалоги (внеся незначительные изменения), и сюжет. Странствующий рыцарь Ланселот прибывает в деревню, где уже 400 лет властвует дракон, которому раз в год приносят в жертву девушку. В этот раз выбор пал на Эльзу, дочь архивариуса. Ланселот влюбляется в Эльзу и собирается сразиться с драконом, чтобы освободить ее и жителей от чудовища. К его удивлению, жители вместе с мэром города и его сыном сильно противятся такому повороту событий. Через какое-то время Ланселот понимает, что даже убив дракона, он не сможет освободить жителей, так как сначала надо убить дракона в каждом из них.

Во время просмотра зрителя не покидает чувство, что режиссер разрешил актерам исправлять сценарий, как им заблагорассудится. Во-первых, приглашенные в зал зрители натыкались на самих актеров, которые с любопытством заглядывали им в глаза и расхаживали среди них как ни в чем ни бывало, а потом вдруг выстроились в ряд, разделившись на «плохих» и «хороших», и представление началось.

А в-вторых, несмотря на строгое следование оригиналу, вместо отца Эльзы мы получили мать Эльзы, роль которой мастерски исполнил Антони Бест, и скорее всего потому, что у Антони женские роли получаются комичнее и лучше, чем мужские. Казалось, Антони Бест и сам наслаждался игрой и старался изо всех сил. В то же время роль Мэра деревни играет актриса невысокого роста, Ханна Бойд. Наверное, на роль Сталина больше не нашлось смельчаков, или никто не смог так по-сталински поглаживать живот и усы, как она. Славный рыцарь Ланселот предстал перед зрителями в образе героев-спасителей Американских комиксов, и почему-то в трусах и развивающемся плаще, похваляясь своей мужественностью. И только Эльза была одета в традиционное немецкое платье, ведь считается, что Шварц выбрал имя своей героини в честь музыкальной пьесы Бетховена «К Элизе».

Пьеса в интерпретации Голдмана заявлена как «русский фарс о рыцарях, драконах и тоталитаризме». Русскость в пьесе была заявлена в самом начале, когда два актера, игравшие Мэра и Генриха, представившись как «плохие», добавили, что будут пародировать русский акцент. И стоит заметить, пародия удалась на славу, особенно на слух носителей языка. Хотелось, правда, шепнуть режиссеру, что русский акцент Генриха слишком похож на польский. Кроме того, русский колорит проявился и в костюмах актеров, в которых перемешались элементы туалетов советских лидеров с одеждой лихих 1990-х. В то же время режиссер не забыл добавить и советского футуризма, чуть ли не скопировав с советских плакатов тупые лица рабочих в безликих комбинезонах.  Стоит ли говорить, что все «русское» имело явно негативный оттенок.

Еще в конце ноября, за несколько дней до показа, на страничке театральной компании Танграм в фейсбуке появилось несколько ссылок на статьи о Pussy Riot и Путине, с комментариями, включающими пьесу «Дракон». Автор комментариев поспешил добавить, что любые совпадения в пьесе с реальными или вымышленными персонажами – «случайность».

Тот факт, что все персонажи говорили на британском английском, и только Мэр и его сын Генри говорили с сильным «русским» акцентом позволяло сделать вывод, что ранее упомянутые «совпадения» отнюдь не случайны.

Режиссеру определенно пришлась по душе кошачья тенденция ранней советской литературы, к тому же тут явно прочитывается пушкинский «ученый кот», т.к. именно коту отдана роль повествователя в пьесе. Одетый в дубленку и шапку-ушанку, наглый и слегка разжиревший «кот» постоянно вставляет свои комментарии. За ним-то стоит первое и последнее слово в пьесе.

Музыка также занимает немаловажное место в происходящем на сцене. Голдман использовал в своей постановке флейту и синтезатор, позаимствовав их из вышеупомянутого фильма 1988 г. Притом, если в фильме Эльза сама играет на флейте, то в пьесе музыка сопровождает ее эмоциональный рассказ о смерти Ланселота. В фильме синтезатор появляется в разных сценах как элемент современного мира. В пьесе же таким элементом является некий компактный музыкальный проигрыватель, а также упоминание твиттера и других характерных деталей нового столетия.

Вообще, сама идея смешать в пьесе отдельно выхваченные компоненты из разных исторических и культурных слоев появилась еще в фильме «Убить дракона» и была успешно внедрена в постановку Голдмана. Кроме того, новый режиссер посчитал нужным прибавить немного остроты в отношения Ланселота и Эльзы. Актеры страстно объясняются в любви и целуются, припав прямо на одно из зрительских мест.

В общем и целом, пьеса Дракон Даниэля Голдмана хороша, с одной стороны, точным следованием оригинальной пьесы Шварца, а с другой – скрупулёзно продуманными деталями от одежды до акцента. И все это сыграно с энтузиазмом, мастерством, юмором и таким тонким знанием русской культуры, что не перестаешь удивляться.

Спектакль идет до 10 января. Адрес и заказ билетов >>>

(Фото с репетиции спектакля — Alex Brenner).