Загрузка ...Переехала в Лондон в возрасте 15 лет с родителями и сестрой. Закончила школу на юге столицы, после чего начала стажироваться в компании Би-би-си, поскольку с детства увлекалась журналистикой. Сегодня работает продюсером на BBC World News, увлекается экоактивизмом и презентует свою первую книгу Worlds Apart: The Journeys of My Jewish Family in Twentieth-Century Europe, в основу сюжета которой легла удивительная история ее семьи, распавшейся под натиском событий XX века.
Мы учились в школе на юге Лондона, а исторически сложилось так, что русскоговорящие в основном селились на севере. Было тяжело, но это очень помогло нам ассимилироваться — сразу, как говорится, «thrown in at the deep end». Шансов не было — пришлось выживать. Но сейчас я вспоминаю то время с большим удовольствием и понимаю, что мои родители приняли верное решение. Хотя, будучи подростком, который на все имел свое мнение, я им очень активно давала понять, что хочу вернуться обратно.
В Англии мне очень не хватало понятного юмора. Я выросла на шутках русских юмористов, смотрела «Аншлаг» и КВН. Но в Англии юмор совсем другой, и поначалу я его не понимала. Это пришло только с годами. Поэтому, когда я переехала, мне было тяжело без шуток друзей, даже без каких-то банальных анекдотов из телевизора. Моего уровня английского едва хватало на то, чтобы разобраться с уроками, экзаменами, а тут нужно было понимать глубже — это не так просто.
В школе я поняла, что хочу стать журналистом. На самом деле, это произошло еще в Москве, довольно-таки в раннем возрасте, что бывает очень редко. Правда, в России я думала, что хочу писать, а после переезда в Лондон поняла, что делать это на английском будет крайне сложно. Для того, чтобы подтянуть язык, мне посоветовали смотреть новости. Я начала регулярно наблюдать за ведущими и после окончания школы решила взять годичную паузу (a gap year), чтобы провести это время в Русской службе Би-би-си — сначала в качестве стажера, а затем как полноценный сотрудник.
Четыре года я училась в Ноттингеме, но на каникулах продолжала подрабатывать на Би-би-си. Если были какие-то интересные события, то старалась их освещать. Например, однажды я отправилась на чемпионат Уимблдон делать сюжет про то, как люди стоят в очередях с 4 часов утра, чтобы купить билеты. Вот и я приехала рано, встала в очередь, а потом ходила и общалась с толпой.
Сейчас я продолжаю работать на телевидении в качестве продюсера. После окончания университета я уехала во Францию, и моя карьера на Би-би-си прервалась на пару лет. Я работала в Париже, а потом, когда вернулась, сначала попала на радио Всемирной службы Би-би-си, а затем и на телевидение в BBC World News — на международный канал, который мы в Англии не смотрим, но его показывают по всему миру. Там я оказалась примерно девять лет назад. Сейчас я senior producer — выпускаю новости в эфир. Это очень напряженная работа, ведь к нам постоянно поступают экстренные новости — breaking news, как мы их называем. Например, во время одной из моих смен пришла новость о теракте в Париже. На следующее утро мы с командой уже были во Франции, чтобы рассказать о том, что происходит в стране. Хотя на места событий я езжу не так часто. Этим занимается отдельная команда.
Надя с мамой, Еленой Рагожиной, в 2009 году
В Лондоне журналистика превратилась в наше семейное дело. Моя мама, Елена Рагожина, создала здесь журнал «Новый стиль», который существует до сих пор. Ей очень хотелось объединить русских, которые в начале 2000-х начали постепенно переезжать в Лондон. Вместе с командой они печатали в журнале новости стиля, моды и культуры для русскоязычного комьюнити в Англии, проводили мероприятия, знакомили людей. Было очень интересно следить за тем, как все это развивалось. Но маму все-таки больше интересовала культура — она делала потрясающие интервью с артистами, а мне ближе новости, поэтому я пошла на Би-би-си.
От мамы и бабушки я впервые услышала о том, что у нас могут быть родственники в Женеве. После смерти бабушкиного дяди, который жил в Швейцарии, связь между семьями прекратилась. О загранице говорили только на кухне, причем шепотом — это было опасно в Советском Союзе послевоенных лет. Но у бабушки сохранились старые фотографии, которые она иногда доставала и показывала мне. Поэтому еврейский вопрос и история семьи начали интересовать меня еще в детстве. Я смотрела на эти черно-белые фотографии 1930-х годов, на женщин, которые были такие гламурные, красиво одетые, серьезные, и представляла, как могла сложиться их жизнь.
Братья Адольф и Маркус, Варшава, 1905 год
Конечно, бабушка ничего особо не знала — новостей от родственников не было с 1950-х годов. Но, живя уже десять лет в Англии, мы с мамой решили попробовать найти их. В интернете мы обнаружили генеалогическое древо, которое, как оказалось позже, вела внучка пропавшего дяди. Мы написали ей письмо, но очень боялись, что она не признает, не поймет, не вспомнит. Но оказалось, что ее мама, двоюродная сестра моей бабушки, еще была жива — она же все и подтвердила. На тот момент ей было 97 лет! Спустя несколько сообщений мы уже начали планировать нашу встречу, так как понимали, что время терять нельзя. И через полгода встретились в Швейцарии.
Когда мы только вошли в их дом, сразу стало понятно, что эти люди находятся на нашей волне. Они были очень гостеприимные, дружелюбные, встреча происходила в теплой домашней атмосфере. Мы сидели на диване, а моя бабушка и ее двоюродная сестра, которые писали друг другу письма и обменивались фотографиями, когда были еще маленькими девочками, разговаривали на немецком. Мы завороженно их слушали — оторваться от этой картины было невозможно. И тут моя бабушка начала цитировать поэму Генриха Гейне, а ее сестра запела романс на те же слова. Тогда у всех потекли слезы.
Аня и Геня, первая встреча, 2010 год
Первая встреча двух семей. В центре: бабушка Аня и ее двоюродная сестра Геня. Женева, 2010 год
Адольф, дядя моей бабушки, уехал из Варшавы в 1905 году. Позже выяснилось, что его дочь жила в Бельгии под оккупацией нацистов во время Второй мировой войны. Ее дочку спас Красный Крест — вывез девочку во время войны, муж ее погиб в Освенциме, а сама она спаслась, потому что была швейцарской подданной. Вторая дочь жила в Палестине и тоже во время войны. Она вышла замуж за сиониста-выходца из Российской империи, с которым познакомилась в Женеве. Он уехал на службу в британскую армию, а она осталась в Палестине и долгое время не могла вернуться к родным в Женеву, потому что это было опасно.
История моей семьи превратилась в карту Европы XX века, на которой были отражены все исторические события, произошедшие за сто лет. С одной стороны — революция, Ленин, Сталин. С другой — погромы в Варшаве, война, гонения евреев, Освенцим. С третьей — Палестина и становление Израиля.
Маркус и Адольф с родителями. Варшава, 1891 год
Я сразу сказала, что эта история достойна книги, но не думала, что ее буду писать я. Однако в какой-то момент я начала брать у всех интервью, постоянно ездить в Женеву, Бельгию, Израиль, даже в Варшаву, где все начиналось. Я перерыла архивы, пытаясь найти как можно больше информации о родственниках, чтобы история получилось максимально наполненной. А сколько было разговоров с бабушкой! Мне казалось, что у меня уникальное положение. Я понимала и российскую, и советскую, и постсоветскую историю, разбиралась в западных взглядах на события XX века, к тому же работа журналистом дала свои плоды. И я решила, что смогу рассказать историю семьи — мне было так важно соединить эти параллели.
На сбор материала и написание книги у меня ушло шесть с половиной лет. Книгу я издала сама, но работала с компанией, которая помогла подобрать мне редактора, верстальщика и дизайнера обложки. Мы даже консультировались с экспертами, чтобы в книге все было изложено верно с исторической точки зрения. И с сегодняшнего дня, 20-го ноября, она будет продаваться практически везде, где люди привыкли покупать книги. Например, на сайтах главных английских магазинов Waterstones и Foyles, на Amazon, а также на сайте BookDepository. В Америке она есть на Barnes & Noble, что тоже очень приятно.
