Загрузка ...
Несмотря на замаячившее перед нами окончание пандемии (и конец ли это или только передышка…), кажется, что не стоит волноваться о судьбе онлайн-формата. Есть большая вероятность, что существенная часть нашего взаимодействия так и останется в виртуальном пространстве.
С одной стороны, нужно время, чтобы перестать воспринимать друг друга как источник инфекции (этот страх успел сформироваться у многих за время пандемии и может актуализироваться, когда появится легальная возможность находиться вместе с большим количеством людей в одном помещении). С другой — мы оценили новый, вполне привлекательный, хотя и слегка суррогатный, вкус общения в сети. Это ведь не только ненавистный онлайн, в котором ты портишь глаза, не можешь взять собеседника за руку и чувствовать вместе одни и те же запахи. Это еще и чудесный онлайн, в котором можно не волноваться, как ты пахнешь, и не смущаться от прикосновений. К тому же не нужно собираться, тратить время на дорогу, да можно даже и штанов не надевать.
В онлайне у каждого участника встречи гораздо больше контроля. Мы привыкли смотреть на себя в маленьком квадратике на экране и точно понимать, что видит наш собеседник. Всегда можно заметить и убрать крошки с бороды или поправить бретельку. На крайний случай есть опция выйти из контакта безопасным для отношений способом — выключить компьютер: «Ой, простите, были какие-то перебои с сетью». В реальном общении это значительно сложнее. Можно, конечно, сослаться на неожиданные проблемы на работе или внезапное недомогание, но сложнее, особенно совестливым людям, ведь твой визави тоже готовился, тратил время на дорогу… То ли дело в онлайне.
Мы привыкли смотреть на себя в маленьком квадратике на экране и точно понимать, что видит наш собеседник.
Для людей с интровертными наклонностями появилась возможность наконец пожить, как они мечтали. Вместо мучительных для них личных встреч, вполне конвенционально можно увидеться и все решить онлайн. Нежелание встречаться лично больше не воспринимается как странность или хамство. К счастью для интровертов, получивших такое неожиданное наследство пандемии, эти тенденции, скорее всего, будут поддержаны молодыми людьми, которые вообще чувствуют себя в сети гораздо более комфортно, чем старшее поколение.
Возможно, вопрос онлайн и офлайн даже станет способом продемонстрировать позицию в иерархии или специальное отношение к собеседнику. Скажем, согласие на офлайн-разговор в профессиональном формате будет способом показать заинтересованность или особое расположение. Так что, может быть, рутинные контакты будут проходить в онлайне, а личные встречи, как более сложные и менее удобные, станут проявлением особенного уважения или любви.
Повседневность онлайна может существенно усложнить работу тех, кто использовал непрямые способы воздействия на клиентов, например, скрытые продажи. В онлайне люди в гораздо большей степени, чем при реальной встрече, защищены от корыстных уюта и заботы. Их не соблазнишь ни потрясающим ароматом кофе, ни вкусом коньяка, ни мягким креслом. Так что маркетологам и сейлзам придется искать новые формы работы.
Серьезные изменения могут возникнуть так же в тех областях, где встречи или поездки решали сразу много задач. Например, научная или бизнес-конференция. Люди ехали туда с разными целями, иногда, конечно, их совмещая: сделать доклад, послушать других, познакомиться, потусоваться. Теперь нет смысла лететь три часа на самолете, чтобы прочитать сорокаминутный доклад, и тем более его послушать. Так что, прежде чем взять билет на самолет, вам теперь придется честно признаться, что целью вашей поездки является не доклад, а бокал хорошего вина в компании приятных коллег (например). Впрочем, в этом нет ничего неожиданного и предосудительного.
Большинство из нас очень соскучились по живому общению с людьми. Многие, в основном, общались только с членами своей семьи и сваливали друг на друга все недовольства и напряжения. «Воли моей супротив / Эти глаза напротив». В пандемию оказались разрушенными привычные компенсаторные механизмы, поддерживавшие существование семей. До локдауна огромное количество пар было вписано в гораздо более сложные постоянные и временные конструкты: семейные системы, включающие родителей, выросших детей, братьев и сестер, близких друзей, коллег, гидов на отдыхе, тренеров в спортзале, которые сглаживали сложности и шероховатости отношений внутри пары. Во время пандемии оказались недоступными привычные способы сброса напряжения: ни с приятелями выпить, ни на выставку пойти, а иногда даже и в одиночестве толком не побыть. Значительно сложнее стало сохранять отношения, если какие-то важные потребности раньше не реализовывались внутри пары, а восполнялись извне.
При этом одновременное переживание изоляции и острая нехватка личного пространства происходили на фоне десенсибилизации (потери чувствительности к собственным ощущением, переживаниям и потребностям), связанной с травматичностью самой ситуации пандемии; это затрудняло важную для существования отношений в паре возможность чувствовать и себя, и другого. Пришлось либо встретиться с кризисом и попытаться найти способы мирно жить в замкнутой системе, либо расходиться.
Бедные пары. Первое время после снятия ограничений тоже несет некоторую опасность. Мы так соскучились по чему-то свежему, не приевшемуся, что новые люди могут показаться нам гораздо более привлекательными, чем те, с которыми мы провели локдаун, просто потому, что они новые. Очарованность новизной легко может быть принята за влюбленность, за новый смысл. Вероятен эффект курортного романа. Это не значит, что люди непременно кинутся разрушать свои отношения, но новые поводы для напряжения могут появиться. К счастью, те пары, которые все-таки успешно прошли совместную изоляцию и, возможно, кризисные ситуации с ней связанные, могут оказаться более устойчивыми, потому что совместное переживание кризисов развивает более здоровые формы привязанности и улучшает отношения. Многим парам удастся вместе пуститься во что-то новое и сохранить ценность совместно пережитого.
Для тех, кто провел локдаун в одиночестве, тоже есть опасность слишком быстро включиться в не очень нужные отношения или профессиональные начинания просто из-за усталости от изоляции и бездействия. В результате люди могут переоценивать новые отношения и проекты, что приведет к серьезным разочарованиям. И не потому, что мы теперь не способны к общению или к новым отношениям. Просто с эмоциональной депривацией нужно обходиться осторожно, как с выходом из голодания. Сначала что-то диетическое и небольшими порциями (маленькие компании и недолго), чтобы суметь почувствовать вкус.
Мы так соскучились по чему-то свежему, не приевшемуся, что новые люди могут показаться нам гораздо более привлекательными, чем те, с которыми мы провели локдаун, просто потому, что они новые.
Наконец, хотя многие из нас отлично адаптировались к ситуации пандемии, к окончанию локдауна мы подходим с усталостью и выученным ощущением непредсказуемости бытия. Выход из локдауна — это не только возвращение к прежней жизни, в которой мы сможем наконец выдохнуть. Это во многом опять новая реальность, к которой нам тоже придется приспосабливаться. Причем реальность, на которую будут уходить силы, потому что с непривычки общение офлайн требует большей энергии, тем более новое. Нам всем придется быть терпимыми и терпеливыми друг к другу, чтобы не разрушить еще хрупкие восстанавливающиеся офлайн-отношения. Впрочем, глядя на то, как мы приспособились к жизни во время пандемии, можно с большой уверенностью сказать, что если не торопиться, признавать, что мы прошли через непростое время, и внимательно относиться к собственным и чужим переживаниям, нам удастся успешно обосноваться в постковидном мире, снова радоваться прикосновениям и объятиям и находить новые формы для встреч.
