К середине октября визы по схеме Homes for Ukraine получили более 190 тыс. украинцев. Решение принимать беженцев было правильным – его необходимость никто не оспаривал в начале войны и не подвергает сомнению сегодня. Однако у схемы оказалось слишком много недостатков. Ее излишняя зарегулированность уже в самом начале привела к тому, что многие украинцы месяцами не могли въехать в Британию. 

Осенью выяснилось другое: по условиям программы хозяева домов брали на себя обязательство принимать украинцев на полгода. Когда эти полгода оказались на исходе, многие британские хозяева заявили, что не хотят больше участвовать в схеме.

Что делать с беженцами, которые живут у них сейчас, пока не ясно. Правительство Великобритании упрашивает хозяев, которые изначально согласились только на шестимесячный срок, продлить свои обязательства и призывает больше британцев участвовать в схеме. Вот только недавний опрос, проведенный Управлением национальной статистики (ONS), показал, что лишь 23% хостов готовы продолжать принимать украинских гостей по истечении 12 месяцев, а 42% из них не рассматривают возможность подписаться на эту программу снова.

В качестве главных причин хозяева домов указывали не сложную экономическую ситуацию и не бытовые неудобства, которые им могли бы причинять жильцы. Просто они с самого начала планировали предоставлять жилье на полгода и не более (58% респондентов). Многие также говорили, что хотят сами жить в своих домах без посторонних (50%), как и было прежде.

Сказался главный недостаток схемы: люди принимали в ней участие, не задумываясь о последствиях. Многие британцы подписались на обязательство под воздействием эмоций, движимые нормальным человеческим желанием помочь тем, кто оказался в беде. Тем более что им объявили четкий и не очень длинный отрезок времени – шесть месяцев. Но мало кто весной и летом, читая новости из Мариуполя и Бучи, задумывался, что обычно беженцы через полгода к себе домой не возвращаются, и их пребывание в Британии, скорее всего, продлится намного дольше.

Украинцы, въехавшие в страну по Homes for Ukraine, сразу получили визы на три года. Но даже истечение этого срока, вероятнее всего, не заставит их уехать обратно. Международная практика приема беженцев показывает, что большинство из них остается в новой стране навсегда. Это же подтверждает и другой опрос ONS, который показывает, что только 2% украинских беженцев в настоящее время намерены рано или поздно покинуть Великобританию.

Еще одна сторона проблемы, о которой тоже мало кто думал весной, заключается в том, что беженцам нужна не только крыша над головой. Им также нужны школы, детские сады, доступ к иным государственным услугам, банковские счета и, наконец, трудоустройство. Сложность оказалась даже не в том, что местная социальная инфраструктура и рынок труда не рассчитаны на такой приток людей (они как раз пока выдерживают). А в том, что беженцам нужно постоянное содействие. Большинство из них совершенно не знакомы с реалиями британской жизни или не владеют английским языком. 

Если в обычных лагерях для беженцев, где все живут в одном месте, централизованную помощь в этих делах организовать легче, то по схеме Homes for Ukraine украинцы оказались рассеяны по всей Великобритании, и обязанности по их поддержке естественным образом легли на плечи принимающих хозяев – обычных людей, многие из которых оказались к этому не готовы.

Конечно, все это не значит, что британцы массово выгоняют украинцев на улицу или отказываются помогать. Несмотря на некоторые отдельные случаи, когда люди действительно остались без крова, в целом беженцы продолжают жить у своих хостов, которые пытаются решать проблемы своими силами.

В середине октября на Би-би-си вышел материал о том, что происходит в тех домах, где срок действия программы Homes for Ukraine подошел к концу.  В нем рассказывается, как Клэр Мэддокс, хозяйка одного из принимающих домов, пыталась самостоятельно найти для двух живущих у нее украинских женщин, матери и дочери, другое жилье – и не могла получить никакой поддержки ни от муниципалитета, ни от правительства. Кроме того, ей приходилось ездить вместе с ними везде и всюду – открывать им банковские счета, возить на встречи украинских групп и так далее. Клэр говорит, что даже не предполагала, как много ей придется для них делать, но не винит в этом своих гостей, а винит правительство, которое не объяснило всего этого вначале и ничего не делает для поддержки принимающих беженцев хозяев сейчас.

Другая пара пожилых британцев из Оксфордшира, принявшая украинку с двумя детьми, также ждала поддержки от муниципалитета. В самом начале им сказали, что украинцы будут иметь приоритет в очереди на социальное жилье, но прошло полгода — никакого социального жилья нет, а хозяева не ожидали, что им придется принимать украинцев больше, чем было обозначено правительством.

Очевидно, что недовольства будет чем дальше, тем больше.

Будут ли поддерживать хозяев?

Сейчас звучат идеи, что правительство должно более организованно распределять людей по всей стране. Иначе нагрузка распространяется по Британии крайне неравномерно: в настоящее время, когда люди сами выбирают, где им жить, 31% беженцев осели в Лондоне, и 93% – в Англии, преимущественно на юго-востоке. Однако в идеале решения о распределении должны приниматься исходя из возможностей инфраструктуры.

Нонланла Дубе, лектор Ланкастерского университета, в своей статье для The Conversation ссылается на пример Германии, которая в 2015-2016 годах приняла почти миллион беженцев из Сирии. В отличие от Британии, которая предоставила хозяевам и беженцам самостоятельно решать, куда кому ехать, Германия разработала систему квот, основанную на налоговых поступлениях и численности населения разных регионов страны, и нагрузка была распределена более справедливо. Британии, по мнению Дубе, стоило бы присмотреться к германскому примеру.

Однако эти меры могут помочь тем украинцам, которые приедут в страну в будущем, но не тем украинцам, кто уже здесь, и принявшим их британцам. Что же будет сделано для них?

Во-первых, некоторые муниципалитеты пытаются оказать поддержку инициативным группам, помогающим украинцам на местах, выделяя на их работу дополнительные деньги. Но это совсем небольшие гранты на консультационную поддержку.

Во-вторых, что касается более решительных инициатив, то еще летом раздавались голоса, призывавшие правительство активнее участвовать в решении проблемы. Так, ассоциация местного самоуправления призывала удвоить выплаты хозяевам за их издержки – с £350 до £700 фунтов в месяц. 

К этому же призывал бывший министр по делам беженцев лорд Ричард Харрингтон. Однако он ушел в отставку незадолго до премьер-министра Лиз Трасс, и его инициатива, судя по всему, развития пока не получила.

При этом сама проблема никуда не делась, и очевидно, что, если не принять мер, то в будущем ситуация только продолжит усугубляться. Уже сейчас ясно, что война не закончится завтра, и украинцы не будут массово уезжать обратно. Многим из них просто некуда – их дома и города разрушены. А еще 25 октября украинское правительство призвало беженцев не возвращаться в страну до весны – и это более чем разумно, учитывая, что Россия в последний месяц уничтожает энергетическую инфраструктуру Украины, и страна готовится переживать зиму без тепла, света и воды. 

Возможно, правительство, сформированное новым премьером Риши Сунаком, возьмет на себя ответственность за решение этой проблемы.