Загрузка ...Все-таки в Лондоне очень приличная и понимающая публика. Задержавшийся к началу минут на сорок, Эдвард Станиславович Радзинский начал свое выступление с того, что он, мол, не привык выступать перед аудиторией, которая сидит и пьет. Все поняли намек и отставили бокалы с вином подальше — несмотря на то, что организаторы встречи предупредили: «Не забывайте про бар, нам нужно понравиться заведению».
Встреча проходила в небольшом театре Menier Chocolate Factory рядом с London Bridge. Когда-то там впервые начали подавать плиточный шоколад, а сегодня ставятся независимые театральные постановки. Не самый, казалось бы, очевидный выбор для встреч «Российского политического клуба», но Радзинский вписался туда идеально.
Он рассказал про свою первую театральную постановку «Мечта моя… Индия» — в Театре юного зрителя, на который упал выбор молодого драматурга, так как театр находился прямо напротив его дома. «Выглядел я тогда лет на 13, — вспоминал Радзинский, — и когда они увидели 13-летнего человека, который не стреляет из рогатки, не дерется, а пишет пьесы, они уже меня полюбили». И устроили читку. Впрочем, от первой читки до постановки ждать пришлось долго. Завлит театра постоянно успокаивала Радзинского: «Пьеса — как ребенок, которого посадили на горшок. Умейте подождать». Или применяла такие метафоры: «Пьеса — это тесто. Оно должно взойти». Когда драматург ждать уже перестал, пьесу все же поставили. В ней рассказывалось о Герасиме Лебедеве — первом русском ученом-индологе.
Радзинский говорил о театральной и книжной цензуре. Подробно описывал архивные поиски при работе над книгой о расстреле Романовых. Вообще, смерть оказалась чуть ли не лейтмотивом лондонской встречи.
«Когда я все это написал, я никак не мог закончить… Ну и что, ну да, ну сколько было расстрелянных… А о чем, о чем все это? И только потом я понял, о чем и зачем.
У политика жизнь очень важна. Но иногда еще важнее для политика смерть.
Кто такая Мария-Антуанетта без этой гильотины? Да никто! Так, носила прическу, шляпки и т.д. Да и кто такой бы был Николай без этого конца и своего поведения во время этого конца?»
Изначально тема встречи звучала так: «Роль личности в истории. От Сталина до Путина». Но Эдвард Станиславович решил не углубляться в политику, и лишь по окончании своего выступления заметил: «Мир постепенно скукоживается, он становится большой лилипутиной.
Политики приобретают лилипутский размер.
Это касается всех! И когда я слышу все, что происходит, я все время вспоминаю слова Чаадаева: «Какие они, однако, у нас все шалуны!»
Для этого нового поколения были только памятники его государственной силы и побед военных
Говоря о возвращении популярности Сталина среди русского населения, Радзинский рассуждает: «Им не Сталин нравится, им не нравится то, что за окном. И они видят все это и думают: Сталина бы на вас!». Он провел также историческую параллель с Иваном Грозным, о парадоксе народной любви к которому писал еще Карамзин: «Когда Иван Грозный умер, прошло какое-то время, бумаги о его злодеяниях пылились в архивах, жертвы, голоса их давно умолкли, кости их давно истлели, и появилось новое поколение, и для этого нового поколения были только памятники его государственной силы и побед военных. И имя «мучитель», которым называли его современники, постепенно, — пишет Карамзин, — ушло, и сменилось на очень уважаемое в Азии имя: Грозный!»
Организатором встречи с Эдвардом Радзинским выступил Russian Political Club — инициатива политического активиста Андрея Сидельникова и журналиста Виктора Балагадде, появившаяся в Лондоне в январе 2015 года. «Русский политический клуб» не продвигает никаких политических идей, а является дискуссионной площадкой, предоставляющей возможность для встреч лондонцев с яркими медийными персонами России и СНГ. Среди гостей «Клуба» — Сергей Пархоменко, Артемий Троицкий, Станислав Белковский и др.
Текст и фото: Катерина Никитина