Загрузка ...За кого голосовать на выборах 8 июня, я понятия не имела. Ни одна из двух ведущих партий не отражала мою точку зрения.
Лейбористы под руководством Джереми Корбина окончательно «свалились» в социализм, а я при социализме уже пожила раньше, и голосовать за доброго Дедушку Мороза, обещавшего каждому, чего он только хочет, плюс по два котенка впридачу, я была совершенно не готова.
Консерваторы под руководством Терезы Мэй напоминали мне то «младореформаторов» Гайдара, которые в конце 1991 года выходили на телеканалы и говорили напуганному и обнищавшему российскому телезрителю, что «мы вам тут сейчас такую устроим жесткую реформу, что сначала вам всем придет карачун, а потом когда-нибудь, наверное, станет опять ничего». Именно с этим российским временем у меня ассоциировалась постоянная мантра премьера про «жесткий-жесткий «Брекзит»» и ее «крепкое-крепкое лидерство».
Заявление Мэй о том, что «лучше никакого договора с Евросоюзом, чем плохой договор», вообще напомнило Троцкого из учебника истории СССР – о том, что большевикам не надо «ни мира, ни войны».
Поскольку для умеренного избирателя вроде меня, который находится в середине политического спектра, «своей» партии не было, я решила отдать свой голос за тех, кто для меня хоть как-то приемлем – за либеральных демократов. Надежды на их победу в моем округе не было никакой, но зато фактом своего голосования за них я, как мне представлялось, делала заявление.
После подсчета голосов оказалось, что одновременно со мной «заявление» сделала еще куча избирателей. Все вместе мы благополучно «подвесили» британский парламент.
«Подвешенный» парламент, в котором ни у одной партии нет большинства, и самым крупным партиям приходится вступать в формальные коалиции или договариваться о неформальной поддержке с более мелкими – это всегда нестабильность, компромиссы и, с точки зрения избирателя, нарушение партиями, за которые он голосовал, предвыборных обещаний. То есть в общем — плохо. Обычно «подвешенные» парламенты – не жильцы, и покидают политическую арену досрочно, ради внеочередных выборов. Но в данном случае, мне кажется, «подвешенный» парламент пойдет обществу только на пользу.
Во-первых, я надеюсь, что он остановит эту страшную машину «жесткого «Брекзита» любой ценой», и, возможно, внесет какой-то смысл и содержание в процесс выхода Великобритании из состава ЕС.
Евросоюз обюрократился и чиновники его обнаглели, и он безусловно нуждается в какой-то реформе, но это совершенно не повод выплескивать ребенка вместе с водой из корыта. В открытом рынке, в свободном передвижении товаров, капиталов и трудовой силы есть, безусловно, очень много достоинств для экономики, развития и общества. В этом смысле мне, как избирателю, очень хотелось бы поставить лошадь впереди телеги и сначала разобраться с тем, чего конкретно мы хотим, и лишь затем – как мы это сделаем. А не наоборот.
Во-вторых, это позволит консерваторам сменить Мэй, которая совершенно не подходит на роль не только общенационального, но и на роль узкопартийного лидера.
Мэй просидела в правительстве серой мышкой и была самым неудачным и самым долгосрочным министром внутренних дел Великобритании за период после Второй Мировой войны. Затем в результате интриги и внутрипартийного заговора, достойного пера Шекспира, она стала партийным лидером и одновременно премьер-министром и публично пыталась представить себя второй Маргарет Тэтчер. На самом деле в ней нет ни масштаба личности, ни драйва, ни характера, ни самоотдачи, ни патриотизма, ни самоотверженности, ни умения строить отношения, ни лидерских качеств. Есть только желание, чтобы не мешали и не лезли с вопросами.
Хуже того, у нее не оказалось достаточного ума и опыта, чтобы понять, что при таком провале на выборах, какой случился у консерваторов 8 июня, ей надо уходить в отставку, а не делать вид, что дела идут как обычно, и продолжать «формировать правительство».
В-третьих, возможно, это заставит политический истеблишмент задуматься об избирателе и о создании современной центристской партии.
И у консерваторов, и у лейбористов, и у вторично потрепанных выборами либдемов найдутся силы, которые смогут и сформировать такую партию, и люди, которые смогут возглавить ее.
Пока же в сухом остатке: у Даунинг-стрит идет демонстрация с требованием отправить Мэй в отставку, а Корбина, напротив, поставить на ее место. Более пятисот тысяч человек подписали петицию против коалиции правительства консерваторов с неоднозначно оцениваемой североирландской партией. А министры-консерваторы бурно обсуждают между собой, кто из них может заменить Мэй как лидера партии. Пишут, что фаворитом этой гонки является эксцентричный, живой и яркий политик Борис Джонсон, которого как раз и обошла в прошлый раз Мэй в состязании за пост премьер-министра. Но есть и другие варианты.
Ждать нам осталось недолго. 13 июня вновь избранный парламент собирается в первый раз, и до этого момента Мэй, которая пока остается премьер-министром, должна или сформировать правительство меньшинства, или коалиционное, или уйти в отставку. Если не произойдет ни того, ни другого, ни третьего, она должна будет получить вотум доверия в парламенте в тот же самый день. Дальше правительство должно понять, может ли оно собрать достаточно голосов в парламенте, чтобы провести новые законы, которые будут названы в выступлении Королевы – которое, в свою очередь, запланировано на 19 июня.
Надо понимать, что законы эти будут непростые, потому что они будут включать в себя переговоры по «Брекзиту».
В тот же день, 19 июня – неудачное совпадение! – должны начаться и собственно эти самые переговоры с ЕС. Пишут, что, если не удастся к тому моменту сформировать британское правительство, можно будет попросить Евросоюз повременить с этими переговорами, хотя представитель ЕС уже заявил, что все это приведет к тому, что «и без того сложные переговоры станут еще сложнее».
Что касается переговоров, то надо понимать, что 27 стран ЕС довольно активно и подробно занимались выработкой своей позиции по поводу выхода Великобритании из Союза, и уже написали по этому поводу кучу документов. Более того, они эти документы уже опубликовали, потому что справедливо полагали, что сохранить их в секрете, когда в выработке задействовано 27 правительств, нереально. Британские наработки (если таковые вообще имеются), напротив, скрывались правительством консерваторов от своего избирателя, «чтобы противоположная сторона заранее не узнала о наших переговорных позициях».
В этом смысле позитивно то, что этот процесс застопорился в самом начале, и что британские избиратели не побросались один за другим со скалы в море, как лемминги во время массовой миграции.
Внеочередные выборы, объявленные Терезой Мэй, были безусловной ошибкой, но эта ее глупость, возможно, спасет Британию от гораздо более страшной ошибки – выхода из состава ЕС любой ценой, лишь бы успеть.
Как говорится, никто за вами не гонится, включите вначале мозги.
Есть два обстоятельства, которые будут сейчас давить на политическую ситуацию в Британии. Во-первых, консервативные депутаты, прошедшие труднейшие выборы в парламент, в страшном сне боятся увидеть сейчас новые внеочередные выборы, особенно после того, как избиратель получил от язвительных СМИ комплексный и подробный анализ всех совершенных ими в ходе избирательной кампании ошибках. Во-вторых, в Британии сегодня нет ни одного крупного политика, который готов вести с Евросоюзом серьезные переговоры по всему спектру вопросов, связанных с выходом из состава этой организации. И нет ни одной политической силы, готовой взять на себя такую ответственность. Возможно, пауза поможет им образоваться.