«Тепло, недорого, благожелательно». Сколько русских в Сербии, зачем они переезжают в Белград и чем там занимаются. Репортаж

— В Белграде я первый раз побывал в ноябре 2017-го, но тогда еще не было твердой уверенности…

— Да-да, ты тогда вернулся и сказал: «Вообще Белград, конечно, отличный город, но там отходы, и экология не очень». Я даже как-то взгрустнула.

—  А вот когда я из Тбилиси летел, стало понятно, что я не хочу в московскую срань возвращаться. В Грузии я ходил в легоньких кроссовочках, а тут прилетел в Москву в марте, и мне стало холодно.

— А за год до этого мы были в Барселоне, и там в феврале — плюс 17. Люди на мотоциклах ездили, мы — на скутере…

Так начинают рассказывать историю своего переезда из подмосковного Реутова в сербскую столицу руководитель группы компаний Lanwell Антон Гриев и его супруга Александра, будущий специалист по спортивному постпартум-восстановлению, в прошлом — преподаватель древнекитайского языка.  Со своими трехлетними дочками они перебрались в Белград в июле 2018 года. Вопрос мотоциклов и длинного сезона в их семье стоит остро: Антон занимал призовые места в шоссейно-кольцевых мотогонках, участвуя в Чемпионате России по супермото. А для Саши мотоспорт стал одним из способов справиться с послеродовой депрессией. Не менее острым для них оказался вопрос доступности комфортного уровня жизни.

— Изначально Белград мне понравился, потому что здесь давно живет моя лучшая подруга. А дальше началась история про «дешево, близко (и к Москве, и к Западной Европе), культурно-благожелательно». Тем более, что здесь есть и знакомые тещи, которая много лет работала с сербами в сфере медицинского консалтинга.

— В Сербии удивительно хорошо относятся к детям, — добавляет Саша. — Меня это впервые поразило в Испании. Здесь чувство, что, оказывается, можно жить без страха, только усилилось. Как-то попалась статья, что в Реутове ловят педофилов, и это неприкольно — это же та реальность, которая нас окружала. Да и сами матери в Москве как правило гораздо более уставшие, а здесь человечно относятся и к шумным детям, и к их родителям.

Туда, где теплее

Лозунг «Туда, где теплее» кажется едва ли не единственным общим местом россиян, переезжающих в Белград. «Чаще всего приезжают мерзлявые. То есть тупо бегут от российского климата. Но вот состав очень разношерстный: семейные, одиночки, фрилансеры, рантье, пенсионеры», — подтверждает мысль создатель и администратор фейсбук-группы «Русские в Белграде» Андрей Можаровский.

Сам он попал в Сербию нестандартно. Бывшая супруга Андрея познакомилась с сербом и вышла за него замуж, а он, художник и веб-дизайнер, не захотел, чтобы двое сыновей росли вдали от отца. Оставил московскую квартиру и, забрав краски и сноуборд, начал новую жизнь в Белграде. Как и многие, приобрел недорогую недвижимость, которая дает право на оформление «боравка» (временного вида на жительство), занимается фрилансом и активно общается с диаспорой: Андрей регулярно проводит «русские вечеринки» и старается ставить музыку отечественного производства. Впрочем, музыка все равно диаспору не объединяет. Главная общая тема, по мнению уже четыре года как администратора группы для белградских русскоговорящих, — еда: «Внутри группы все разные, со своими причинами, тараканами, знаниями и умениями, но любая тема про гречку-селедку-пельмени становится очень популярной».

Трэвел-журналист и профессиональный диджей Анастасия Баринова ориентируется почти исключительно на зарубежную музыку — она сотрудничает со столичными клубами, которым нет дела до количества русских в заведении – успех измеряется в литрах выпитого. Если предупредить Настю о своем приходе, она может включить и Бориса Гребенщикова, и Илью Лагутенко, но предупреждать лучше заранее — нарушать музыкальный ритм под ее началом не разрешено ни россиянам, ни британцам, ни арабским шейхам (если их вдруг занесет к ней в клуб).

Как переехать в Сербию?

Настя — одна из многочисленных жительниц, мешающих Управлению по делам иностранцев составить реальную статистику количества россиян в Белграде и во всей Сербии. Дело в том, что межправительственное соглашение Российской Федерации и Республики Сербии позволяет гражданам двух этих стран находиться на территории друг друга без визы не более 30 дней, но неограниченное количество раз. Проще говоря, человек с российским паспортом раз в 30 дней может выехать, например, в безвизовую соседнюю Боснию (порядка двух часов на машине или трех на автобусе), выпить кофе и вернуться домой. Штамп о пересечении границы — достаточное условие, чтобы прожить в Сербии ещё месяц.

Человек с российским паспортом раз в 30 дней может выехать, например, в безвизовую соседнюю Боснию, выпить кофе и вернуться домой.

В соответствии с новым законом об иностранцах, получить временный вид на жительство (от 3 до 12 месяцев, на усмотрение инспектора, может быть и больше) можно на основании брака, внебрачного партнерства (как и брак, доступного только разнополым парам), владения недвижимостью, работы по найму и частного предпринимательства. Отдельной статьей стоит «воссоединение семьи», но, не имея гражданства, доказать, что ваша старушка-мама тоже должна жить в Сербии — не самая простая процедура. Также гражданство Сербии можно получить за «особые заслуги». Так, например, произошло с баскетболистом Диланом Эннисом, актером Стивеном Сигалом и украинским танцовщиком Сергеем Полуниным. Последние, похоже, коллекционируют паспорта — оба также получили гражданство РФ.

Стоимость визы со всеми налогами составляет для граждан РФ около 150 евро. Еще 100 надо будет потратить на разрешение на работу. Причем в случае наемных служащих работодателю придется сначала доказать, что на сербском рынке труда соответствующего специалиста найти невозможно.

С какими юридическими проблемами можно столкнуться?

Несмотря на кажущуюся легкость процедуры, именно «нарушение режима пребывания, предусмотренного в Соглашении между Правительством РФ и Правительством Республики Сербии об условиях взаимных поездок граждан РФ и граждан РС является одной из самых частых ошибок россиян в Сербии», — комментирует юрист Полина Бабич. – Они превышают разрешенные 30 дней, часто ссылаясь на наличие шенгенской визы, которая никакого отношения к соглашению не имеет». Бабич — тот человек, к которому соотечественники обращаются, когда проблемы выходят за пределы гречки и селедки.

— С какими юридическими вопросами россияне чаще всего сталкиваются в Сербии?

— Самые распространенные проблемы, с которыми сталкиваются граждане стран бывшего СССР, прежде всего связаны с незнанием законов и некоторых особенностей сербского законодательства. В частности, это вопросы, связанные с приобретением жилой недвижимости, а также возможностями и ограничениями при приобретении земельных участков. Особенно много проблем создает нелегальное жилье, к сожалению, составляющее немалую долю рынка недвижимости. Следующей распространенной ошибкой является осуществление рабочей деятельности без получения необходимых разрешений и соответствующего оформления разрешения на временное пребывание.

Сколько стоит жилье в Сербии?

Антон с Сашей и детьми пока тоже «визаранят», но планируют задержаться в Белграде хотя бы до тех пор, пока детям не придет пора идти в школу (по сербским законам, первоклашке на 1 сентября должно быть минимум 6 лет и 6 месяцев. Максимум, соответственно, — 7 и 6). «Мы искали город поменьше, и это реально важно. Поближе, порасслабленнее. Здесь общее чувство расслабленности очевидно больше, но оно не такое, как в Черногории, — люди на работу все-таки ходят и иногда даже спешно. В конце концов, здесь есть возможность жить в своем доме по цене двушки в Реутове. А летом так даже на 130 евро дешевле – сейчас отопление добавилось к расходам».

Самое дешевое жилье в Белграде будет стоить порядка 100-120 евро — это стоимость аренды студии («гарсоньеры») в 45-60 минутах от центра (удаленность измеряется не столько километрами, сколько регулярностью общественного транспорта). Квартира с двумя спальнями в центральных районах обойдется примерно в 350-400 евро. Роскошную виллу с бассейном и гаражом можно найти и за 2000 евро, но такое жилье не лидирует на рынке недвижимости. Самая большая статья расходов — отопление. За исключением частного сектора, где по-прежнему топят дровами, белградцам доступны или центральное отопление (коммунальные услуги в этом случае будут стоить 60-90 евро в месяц в зависимости от метража), или электрическое. Последнее позволяет здорово экономить летом (коммуналка обойдется в 10-15 евро). Но зимой счета могут достигать и 300 евро, если, по московской привычке, прогревать жилье от души, оставляя форточки открытыми.

Квартира с двумя спальнями в центральных районах обойдется примерно в 350-400 евро. Роскошную виллу с бассейном и гаражом можно найти за 2000 евро

Доходы Антона и в Москве позволяли достаточно спокойно содержать семью, но в белградском ритме жизни та же работа отнимает меньше времени. И это с учетом того, что ребята фактически живут в лесу. Звездарский лес, правда, расположен в 20 минутах от центра города, если добираться на мотоцикле — и того быстрее. Тем не менее район считается исключительно «спальным» и невыгодным для открытия магазинов — ближайший супермаркет расположен в двух остановках от дома. Поэтому Гриевы первыми освоили доставку еды из большой торговой сети — услугу, доступную почти во всех уголках города. «Соседи знают, что если машина из Maxi, то это к нам, подсказывают, куда проехать, если грузчики путаются», — смеется Саша.

Чем заниматься в Сербии?

Следует, однако, признать, что многие привычные москвичам онлайн- и офлайн-сервисы в Сербии пока или непопулярны, или и вовсе не существуют. Для руководителя группы Lanwell это скорее вызов, чем недостаток. «В Москве мы разработали приложение Geogramma, которое контролировало исполнение обращений в Мобильную приемную. Его вполне можно локализовать и под Белград. Да и в целом все, что мы придумываем, в перспективе подходит клиентам в любой стране. В Сербии пока иногда возникает чувство, что не с кем попить кофе и побрейнстормить, но и это, думаю, скоро пройдет, — здесь легко обрастать знакомствами, если говоришь хотя бы по-английски».

Вопрос, конечно, сколько времени уйдет на то, чтобы нововведения прижились — консервативность сербов отмечают и айтишники, и экономисты, и рестораторы. Лилиана Бовдуй с мужем и сыновьями переехала в Белград из Черногории. «В какой-то момент в Москве разом закончились все проекты, ничего не держало, а здоровье детей действительно надо было поправить. Мы уехали к морю, в город Бар. Там прекрасно наслаждаться жизнью и отдыхать от московской суеты, но в какой-то момент бесконечный отпуск, конечно, надоедает. А куда ехать из Черногории? Разумеется, в Белград! Так оно и вышло».

Здесь Лилиана работает менеджером по развитию в представительстве российской компании, и параллельно на пару с мужем налаживает бизнес по продаже российских шоколада и алкоголя. Раньше она завозила еще и уходовую косметику на основе натуральных масел, но аудитории на достаточные объемы не набралось. «Сербки часто ходят к парикмахеру и на маникюр, а вот умащивать себя долгими часами не привыкли. С продуктами питания проще: шоколад у нас действительно хороший (и в отличие от бельгийского практически не был представлен на рынке), а русская водка — это вообще самостоятельный бренд».

Супруги Бовдуй арендуют «остров» в центре недорогого супермаркета, куда ездят закупаться и местные жители, и «понаехавшие» россияне. По их словам, открывать чисто русские магазины — бессмысленно, в отличие от соседней Болгарии здесь они, как показала практика, не приживутся. «Во-первых, сербское санитарно-эпидемиологическое законодательство — очень жесткое и очень дорогое. Для того, чтобы открыть магазин, нужно просто до хренища денег, ведь ты не можешь привезти 30 артикулов, нужно минимум 600. И каждый из них придется отдать на анализ. Во-вторых, сербская еда — очень вкусная, и сербы не пойдут в русский магазин. А русских слишком мало, чтобы открываться только под них. В болгарской «Березке» одного салата оливье продается на 30000 евро в год, сербы же сами умеют готовить, овощи и фрукты у них, на мой вкус, — потрясающие, как и мясо».

Сербы не пойдут в русский магазин, а русских слишком мало, чтобы открываться только под них.

Легко ли работать с сербами?

Несмотря на огромное количество питейных и едальных заведений самой разной направленности, не выдерживают конкуренции и русские рестораны, вне зависимости от ассортимента. В течение первых пары лет существования закрылись и недорогая пельменная, и в меру люксовое заведение «Достоевский». Владелец ресторана Caviar Станислав Кислицын к концу первого года работы из русских блюд оставил в меню только сырники и пельмени, хотя поначалу предлагал и селедку, и язык с хреном, и пресловутый оливье. На плаву ему позволяют удержаться открытость к местным кулинарным традициям, готовность многое (кроме готовки) делать самому и необычная история бизнеса.

Станислав приехал в Панчево (город в 20 км от Белграда) менеджером на НПЗ дочки «Газпромнефти» НИС в 2010 г., когда российские компании («Газпромнефть», «Лукойл», «РЖД International» и т.д.) стали основными «поставщиками» экспатов из РФ. Стремление попробовать что-то новое даже заставило его согласиться на меньшую, по сравнению с «Роснефтью», зарплату. «Я пришел на первое совещание и осознал, что надо срочно учить язык: руководящие позиции уже занимали русскоговорящие, а исполнителями в большинстве своем были сербы. И вот они общаются через переводчика, а я понимаю, что что-то тут не так — не понимают они друг друга. Со временем оказалось, что через переводчика работать невозможно, если ты хочешь стопроцентной точности в постановке задачи. И это не только в нефти так, думаю, любая сфера требует взяться за словарь».

Второй «неожиданностью» стала культура корпоративных отношений. «Здесь не принято орать матом и стучать кулаком по столу. Я сам — человек с завода, меня-то не удивить грубыми словами, но и перестроиться могу легко. А многие российские начальники изумились, услышав слово «мобинг» (третирование) в свой адрес. Здесь народ, мне кажется, более свободолюбивый, и многие люди не собираются терпеть неуважение».

На разницу в бизнес-отношениях обратила внимание и Лилиана: «Прежде всего, надо учитывать, что Сербия – очень маленькая страна, и репутация теряется один раз и навсегда. По моему опыту, деньги тут не самое важное, гораздо важнее взаимное уважение, стремление сдержать свое слово… Проще говоря, «кидать» и «нагибать» — нельзя. И это порой непросто донести до российской стороны. Зато мне самой в таких правилах очень комфортно. Плюс, здесь, конечно, все «полако» (постепенно — серб.). Это принцип «медленно, но верно»: в Сербии редко встретишь миллион ненужных движений, и этот подход часто приносит конструктивные плоды».

Примерно так, «медленно, но верно», Станислав выучил сербский, сменил в компании несколько позиций и в декабре 2013 года попал в… следственный изолятор все в том же Панчеве, став третьим подозреваемым в деле о получении взятки. Полгода провел в СИЗО, еще полгода — под домашним арестом, и вот уже пять лет не имеет права покидать территорию Сербии.

«Слава Богу, что пить я совсем перестал еще до этого, иначе, наверное, спился бы, сидя в четырех стенах. Но вообще все как-то по-человечески происходило: бить не били, пытать не пытали, воды просил — давали воды, курить просил — разрешали. Мне, правда, сравнивать не с чем, но еще в Самаре (а я оттуда) несколько моих знакомых оказались в похожей ситуации, некоторые даже и отсидели. Их истории звучали куда неприятнее. Но в КПЗ и здесь приятного мало — 6 человек на 10 квадратных метров в здании, которому больше 100 лет. И очень быстро перестаешь быть экзотикой, первые пару суток ты — «русский», а потом — такой же, как они. Хотя мне вот кличку дали — «директор». А вообще, не поверишь, в первый день я лег на эту кровать и обрадовался: как хорошо, что можно отдохнуть. В отпуск-то я за те три года в НИСе так и не успел сходить».

Как открыть свой бизнес в Сербии?

Оказавшись на свободе, Станислав неделю гулял по Белграду, оставив адвокату задачу отрицать обвинения. А потом понял, что не может сидеть на одном месте, «да и зарабатывать надо было».

— Почему ресторан?

— Ну попроситься на работу в банк (а я финансовый специалист), находясь в уголовном процессе, невозможно. Экспортом-импортом без паспорта тоже особо не займешься. Вот и Caviar пришлось оформить на партнера. И с самого начала я очень много здесь делал сам — клеил деревянные брусочки на стойку, унитазы менял, сейчас вот сторожу иногда по ночам. И разговариваю с рестораном, будто это живой организм. У меня нет обиды на Сербию, я даже благодарен всей этой ситуации, она меня «выпилила» как человека. Так что, если завтра мне вернут паспорт и прекратят дело, я этот ресторан не закрою.

— Как обстоят дела с пожарной инспекцией? С санэпидтребованиями?

— Даже сами инспекторы говорят, что выполнить все правила либо дорого до неконкурентоспособности, либо невозможно. С другой стороны, одни из самых строгих мер пожарной безопасности в России, и там же чаще всего горят. В Сербии все немножко проще (в Самаре родственники занимаются ресторанным бизнесом, мы опытом обмениваемся), а решать вопросы неофициальными путями пришлось от силы раза два за два года.

— Сколько нужно денег, чтобы открыть в Белграде ресторан средней руки?

— Порядка 100,000 евро. Причем в Сербии не нужна лицензия на алкоголь, а здесь, как и везде, выпитое приносит больше прибыли, чем съеденное.

Чтобы зарегистрировать ООО, основателю надо отдать государству около 45 евро, открытие ИП стоит 12 евро. На самом деле сумма будет больше. Будущий предприниматель должен оплатить нотариальное заверение подписи, выписку из банка, печать (17 евро) и т.д., но обычно 200 евро хватает с запасом. Профессионалы, правда, рекомендуют закладывать в два раза больше — на услуги юриста и бухгалтера, которые, как правило, могут здорово сэкономить иностранцу время и силы, а главное, объяснить систему налогообложения, которая варьируется от 10% от прибыли + 37,8% от зарплаты каждого сотрудника, включая директора или основателя (если вы ИП) до тех же 10% + 37,8%, но уже от нетто-прибыли, если вы не назначали зарплату. Чтобы оставаться в рамках вмененного налогообложения, следует не превышать доход в 6 миллионов динаров в год (около 50,000 евро).

— И что бы ты посоветовал другу из России, у которого есть сто тысяч на открытие ресторана в Белграде?

— Накопить еще сто, чтобы, если вдруг не получится, осталось на план Б. Я не могу назвать этот бизнес особо прибыльным. Мне нужно было создать себе рабочее место — я с задачей справился. А по деньгам… На жизнь хватает, конечно, — снимать квартиру, кормить детей, — но, если честно, впритык.

Много ли в Сербии русских?

Русского заведения у Станислава не получилось, основная клиентура — сербы. В частности, ради местных бабушек и дедушек, которые привыкли пить кофе поближе к дому, он принципиально не проводит закрытые мероприятия. В Caviar можно устроить хоть свадьбу, хоть Масленицу, но двери заведения должны быть открыты всегда. Для диаспоры Кислицын хочет проводить умеренно тематические вечера — оставлять несколько столов, например, в пятницу, чтобы русские собирались поговорить. Но меню расширять все равно не собирается.

В городе, где не приживаются ни русские магазины, ни рестораны, выгодным оказалось домашнее производство пельменей, чебуреков и медовиков. Пермячки Дарья Губанова и Лидия Блинова организовали мини-компанию RusPovar и, в отличие от Лилианы и Станислава, сделали ставку на российских потребителей — сербы у них покупают редко и немного. Тоскующих по национальной кухне белградских эмигрантов хватает, чтобы обе барышни зарабатывали в полтора-два раза больше средней (400 евро) столичной зарплаты.

Примерно столько же получается в остатке у мастера маникюра Ярославы Воробьевой. К ней тоже ходят только соотечественницы, привыкшие к «русской школе маникюра». Ярослава говорит, что это бренд и в Сербии, и в США, хотя «сербские мастера быстро учатся и совсем скоро составят очень серьезную конкуренцию».

На россиянок (прежде всего в формате онлайн-вебинаров) рассчитывает и Саша Гриева, которая активно набирает западный опыт нутриционизма и постпартум-восстановления, но пока не монетизирует, — сначала ей предстоит завершить обучение. Она же первой затрагивает неклиматические причины переезда: «Мой муж — предприниматель, и, знаешь, гораздо комфортнее жить в стране, где, соблюдая законы, мы точно знаем, что никто за ним не придет».

По данным прессы, всего в Сербии около 12,000 русских, на консульском учете состоят 1200 человек. Если смотреть на итоги переписи 2011 года, то русских здесь всего 3247 человека, а если на сообщество в фейсбуке – то примерно 5500. Точную цифру, как и в других странах, не знает никто.

Волна политических эмигрантов из России в Сербию пришлась на 2014 год. Сейчас все снова возвращается на круги экспатов, фрилансеров (и немножко дауншифтеров), русских жен и мерзлявых рантье. Впрочем, в сербском русскоязычном интернет-пространстве то и дело разворачиваются нешуточные бои между «ватниками» и «либерастами» (автор приводит цитаты). Одни активно пытаются уговорить сербов разлюбить Путина (а здесь он — символ мачизма и разумного управленца), другие публично тоскуют «по березкам», но все в итоге соглашаются с в главном: в Сербии «тепло, недорого, благожелательно».

Фото автора и из архивов героев. Подписывайтесь на телеграм-канал ZIMA Magazine, чтобы не пропустить интересные материалы про жизнь в других странах.

Читайте также:

 

От роботов до пельменей. Сколько русских в Чехии, как они туда переезжают и чем занимаются. Репортаж

Безопасность и гедонизм. Почему русские переезжают в Тбилиси?

 

Город, в котором ни заработать, ни прославиться. Чем живут русские в Венеции