Загрузка ...
Слово это по происхождению английское, но, кажется, нигде это уродливое явление не цветет таким буйным цветом, как в русских соцсетях. Я читаю много русских, английских, литовских комментариев и изредка польских — мне интересно, что говорят люди. И ни в одном из этих языков не встречаю граммар-нацизма, кроме русского, хотя языковые сложности есть у всех. Это уродливое явление именно русского интернета, и оно не имеет ничего общего с хорошим вкусом, культурой и даже грамотностью (среди граммар-наци полным-полно неграмотных людей).
Мы (37-летние и около) — поколение, воспитанное училками-мариваннами, уставшими матерями и бабушками, которые любят говорить правду, даже когда их никто не спрашивает.
Это не единственные наши воспитатели. Еще у некоторых из нас в анамнезе есть вахтерши, общежитские коменданты, отцы «будь-мужиком», милиционеры «покачай-мне-тут-права», дворовые друзья, старшина Петренко, и все они тоже оставили в нашей психике немало чудных узоров.
Но общага, армия, отцы и тюрьма в жизни были не у каждого. А училки и матери — у каждого. И удушающая обстановка обесценивания и высмеивания, одергивания по мелочам, вечного стыда, вины и сравнения с другими, которую так умело могли создавать женщины Советского Союза, знакома каждому. Ну ок, каждому второму.
(Если что, я не имею в виду конкретно твою учительницу или маму, юзернейм. Твои были прекрасны. Мои тоже. Спрячь кинжал, бежим целоваться).
Если хотите почитать об этом подробнее — погуглите Петрановскую и травму поколений, например. Да или вообще современные русские популярные статьи об отношениях миллениалов и их родителей: там ВСЕ будет об этом.
В общем, так вышло, что среди нас слишком много людей, болезненно переживающих собственное несовершенство и не умеющих себя за него прощать. Наши неудачи и ошибки — наше болезненное место, куда особенно удобно тыкать тому, кто хочет нас спровоцировать на страх и агрессию, любое упоминание о том, что мы чего-то не достигли, — для нас нож вострый.
С другой стороны, наше несовершенство мучает нас даже без того, чтобы кто-нибудь в него тыкал. Это дыра, через которую наша жизненная энергия утекает, даже когда мы ничего не делаем, не разговариваем ни с кем, а просто сидим, лузгаем семечки и смотрим в пол. Оно продолжает есть нас изнутри.
И нам постоянно нужна подпитка. Нам нужны быстрорастворимые таблетки хорошей оценки, быстрые углеводы одобрения, которые хотя бы на время заморят гложущего нас червяка.
И если прямо сейчас нам неоткуда их взять (мы же сидим, ни с кем не разговариваем и лузгаем семечки), то мы идем в фейсбук и пишем там что-нибудь вроде:
«Джентльмены, а одного меня бесит, когда люди в группе пишут неграмотно или вообще латиницей? Неужели так трудно установить кириллицу?»
И в комментарии сразу же приходят такие же, как мы. Их тоже бесит, что кто-то пишет «ться» вместо «тся», «гарден» вместо «сад», «ложит» вместо «кладет» и так далее, и они начинают все это радостно вываливать. И мы, радостно взявшись за руки, водим с ними этот хоровод взаимного одобрения, где каждый может получить бесплатную дозу одобрения и причастия к сонму хороших и правильных людей, таких чудовищных ошибок, как «ться/тся», не совершающих.
Не одной лишь грамматикой мы можем себя утешить. В русском интернете в ходу разные виды этого жанра: стенания о том, как кто-то натягивает слишком узкие шорты на слишком широкую попу. Страдания о том, что кто-то не читал «Войну и мир» («Какой стыд!»). Страсти по эмодзи, просмотрам недостойных видео в ТикТоке и другим явлениям, которые делаются кем-то другим, не нарушают границ говорящего и не представляют угрозы общественному порядку. Любое наше «белое пальто» — попытка компенсировать потери, вызванные дырой.
(В том числе и этот пост, разумеется. Я тоже миллениал из советской школы, мне тоже нужна подпитка. Хотя в моем случае меня немного оправдывает договоренность с редакцией, что я пишу каждую неделю).
Но страдания по грамматике — самые любимые. Вряд ли потому, что мы самые литературоцентричные. Скорее потому, что русская грамматика была самым массовым средством невротизации начинающих людей.
— «Как хо-ро-ши майские ве-че-ра, когда…» Написали? «Ве-че-ра, когда…»
«Перед «когда» — запятая», — машинально отметил Костя и с удовольствием подумал о том, что там, в классе, кто-то этой запятой не поставил.
Это рассказ Юрия Томина «Борька, я и невидимка» 1962 года. 60 лет назад люди уже испытывали удовольствие от чужих пунктуационных ошибок!
Ну и еще потому, что это самое простое и быстрое, к чему можно привязаться.
К какому выводу можем мы тут прийти? Вероятно, к тому, что граммар-наци — явление хоть и уродливое, но это они не со зла и не от хорошей жизни, а из-за дырки, которую в них провертела советская школа. И их стоит понять и простить.
А тому, кто сам с дырой, вот памятка.
—
Памятка: что нужно знать об ошибках в русском языке, совершаемых другими
(составлена мною для самого себя, но вы тоже можете взять на вооружение)
— Mind your own business.
— Никто не обязан писать грамотно. Совершать ошибки не запрещено.
— Хороший тон — не замечать мелких ошибок других.
— Для некоторых русскоязычных людей русский язык — не родной. Особенно много таких людей среди жителей Британии: у нас тут много украинцев, литовцев, молдаван и других соотечественников, которые умеют на нем сносно говорить, но никогда в жизни не писали.
— Некоторые люди даже с родным русским не способны писать грамотно. Иногда это дислексия, а иногда просто нет у человека языкового чутья. Как, бывает, у людей нет музыкального слуха.
— Выгуливать белое пальто можно. Аккуратно, в специально предназначенных местах, без переходов на личности и под хорошую закуску.
— Ни в коем случае нельзя использовать граммар-нацизм как инструмент полемики. Споришь о Путине или вакцинации — придерживайся темы и разбивай противника по фактам, а не по запятым.