Загрузка ...Как уже рассказывала ZIMA, в рамках Года музыки Великобритании и России Британский Совет и Посольство Великобритании в Москве в сотрудничестве с фондом PRS и RUSH устраивают «музыкальные резиденции»: трое российских музыкантов отправляются в «творческие командировки» в Великобританию, а трое британских — в Россию. Первая участница программы Анелия Автандилова уже закончила свой ливерпульский проект. Мы узнали у Анелии, как северный британский акцент повлиял на ее творчество, чего она добилась и как вообще все было устроено.
Анелия, как вы попали в проект?
Меня номинировал совет экспертов, собранный для проведения резиденций в рамках программы Года Музыки. Я получила от них письмо с приглашением подать заявку.
Что вам нужно было сделать или рассказать, чтобы принять участие в музыкальной резиденции?
От меня требовалось представить проект, который я хочу реализовать в течение месяца. Подробно, по этапам, расписать в заявке, что я собираюсь делать и что ожидаю получить в конце. Затем был второй тур, с видео-собеседованием, где меня уже детально спрашивали, как я буду воплощать свой план. Ну а потом я получила одобрение.
Анелия выступает с певцами на отчетном концерте
Что за проект вы планировали?
Была идея написать сакральное музыкальное произведение, но безотносительно какой-либо из религий. Что-то пантеистическое. И пригласить к участию людей из города, где я буду. Важным моментом было взаимодействие со средой. Меня вообще интересует северо-запад, есть в нем для меня что-то особенное.
Какими были ожидания от Ливерпуля?
Ожиданий особенно не было. Мне просто нравится шотландский северо-западный акцент, и я предвкушала возможность услышать этот вариант английского. У них специфический прононс — а в Ливерпуле еще и встречается множество разных диалектов. Я интересуюсь поэзией и слышу разницу, как читают свои произведения, например, поэты из Лондона и поэты из других частей Британии. Мой интерес к Ливерпулю был, скорее, аудиальный.
Насколько эта характерность Ливерпуля повлияла на ваш проект?
Не могла даже этого ожидать, но это оказало очень сильное воздействие на итоговую работу. Изначально мне хотелось вплести в музыку звуки местности. Я три часа простояла под дождем в порту в Беркенхеде, записывала шум стройки и фур, заезжающих на паромы, была в бывшей Бидстонской обсерватории. А потом приняла решение взять за основу в своем произведении фразы прохожих. Я записывала обрывки уличных разговоров, а потом написала их на бумажках, которые вслепую выбирали мои певцы. Чем-то вроде «припева» моей мессы в итоге стала фраза ‘Are you okay, luv?’, которую на улицах Ливерпуля слышишь часто.
Как проходило обучение? Вам предоставляли куратора?
Нет. Резиденты действуют самостоятельно. По прибытию мне показали студию в резиденции Metal, это здание железнодорожной станции. В ней было все необходимое для моей работы: звукозаписывающая техника, музыкальные инструменты. Не нужно было отвлекаться на организационные моменты. Со мной на связи всегда был мой хост Эндрю Эллис. Он отвечал за логистику: советовал мне местные клубы и помогал с поиском музыкантов. Вообще резиденция – новый для меня опыт. Обычно все мое время уходит на репетиции и концерты с Cheekbones и на подработки. А тут была возможность экспериментировать в собственной студии по 12 часов в день.
Это не мешало? У писателей вот есть боязнь чистого листа. Есть ли такая болезнь у музыкантов?
Да, что-то подобное было. Но мне это не мешало. Вокруг было много фактуры, не было недостатка в материале. Единственное — мне все пришлось переделывать с нуля спустя неделю из-за смены темы. Но я успела подготовиться к выступлению и под конец проекта сдала уже завершенное произведение. Очень помогала поддержка организаторов. Мне давали знать, что ничего от меня не требуют. Отсутствие ожиданий помогло отпустить себя и сконцентрироваться на работе.
Одной из целей проекта организаторы видят взаимодействие и налаживание связей с музыкантами другой страны. Удалось ли вам заручиться поддержкой музыкальной сцены Ливерпуля?
Точно могу сказать: да. В самом проекте мне понадобилась помощь — как я уже говорила, мне нужны были певцы, которые озвучили бы собранные фразы прохожих. . Моими «певцами» в итоге стали люди, с которым меня свел Ливерпуль и которые прониклись моей идеей «нерелигиозной мессы». Не все из них профессиональные музыканты.Одна девушка, например, работает на радио Melodic Distraction – то есть, она непосредственно связана с музыкой, но никогда не пела профессионально. И я могла видеть, что они искренне заинтересованы в том, чтобы мне помочь, им интересно участвовать, интересен результат.
В итоговую запись вошли голоса певицы Luna, композиторов Dialect и Kepla
Чем закончился ваш проект?
Я записала произведение и выступила с ним на отчетном концерте. Певцы тоже принимали участие. И публике, и организаторам очень понравилось. Прозвучало сравнение с Джоном Кейджем — мне до него, конечно, ещё расти и расти, но слышать такие слова, конечно, было очень приятно.
По итогам менеджер Vessel предложил мне продолжить проект. Сейчас я работаю над оформлением партитуры, и, возможно, продолжу делать свои «мессы», озвучивая места — реальные или виртуальные. Кажется, что у проекта есть будущее.
С какими-то сложностями сталкивались?
Особых сложностей не было. Ну да, песню пришлось переписывать на полпути, поскольку она вышла за пределы первоначальной концепции, но этот результат мне нравится даже больше. Единственное — погода в Британии оказалась суровее, чем я ожидала. Но мне еще повезло. В январе с «ответным визитом» из Британии в Россию отправится Себастьян Гейсборо, известный как Vessel. Его ждет зимовка в Нижнем Новгороде. Ищет теперь пуховики.
Фото: Bob Wass