Загрузка ...
В этом году русское кино было представлено в Каннах сразу тремя картинами. Первой стал фильм Алексея Германа-младшего «Дело», представленный в программе «Особый взгляд». «Это не основной конкурс фестиваля, но абсолютно почетная и достойнейшая программа, где есть свое жюри и победители, – поясняет режиссер Вера Кричевская. – На сцену вышел сам Тьерри Фремо, генеральный директор Каннского кинофестиваля, чтобы рассказать обо всей российской программе, а это – Герман, Коваленко и Серебренников. И именно после слов о Кирилле он перешел к представлению фильма Германа. Думаю, эта склейка в тексте была намеренной: герой Германа, как и Кирилл Серебренников, находится под домашним арестом».
Напомним, что в 2018 году фильм Серебренникова «Лето» был представлен в рамках конкурсной программы фестиваля, однако сам режиссер не смог присутствовать на мероприятии из-за того, что был вынужден соблюдать домашний арест. В этом году история повторилась: «Кирилл снова не смог выехать за границы России, поэтому кресло режиссера стояло пустым», – объясняет Вера Кричевская.
По ее словам, герой картины Германа – это рафинированный интеллигент, профессор-филолог, специалист по Серебряному веку, владеющий шестью языками, включая фарси и японский, и живущий в глубоко провинциальном городе.
«В социальных сетях он публикует пост о похищенных мэром деньгах на строительство памятника Петру I, и тут же к нему прилетает дело о хищении 15 стульев, купленных на средства государственного гранта для образовательной деятельности. 15 стульев, арестованный в “Гоголь-центре” рояль по делу “Седьмой студии” – такие знаки времени, – рассказывает собеседница ZIMA. – Кино у Германа получилось мрачное, прямое. Во время домашнего ареста у главного героя умирает мать, но присутствовать на похоронах сыну не позволяют. Герои фильма понимают, что воруют все, что правда на стороне профессора, но это понимание не превращается в действие. Они продолжают жить дальше. Все, как в жизни, кроме финала».
Второй картиной из России стала работа режиссера Киры Коваленко и продюсера Александра Роднянского «Разжимая кулаки». Уникальность этого кино, по мнению Кричевской, заключается, в первую очередь, в том, что оно было снято на осетинском языке: «Благодаря этому ты мгновенно погружаешься в жизнь и быт осетинского города. Фильм и история травматичны, болезненны для всех нас. Мы догадываемся, что семья главной героини прошла через ад, но какой? Война? Домашнее насилие? Медленно распутывая нити истории, мы, наконец, понимаем, что девочкой в той самой школе (в Беслане — ред.), где произошла трагедия 1 сентября, оказывается главная героиня фильма. И это событие навсегда оставляет следы на ее теле».
Картину Киры Коваленко планировали показать в Каннах еще год назад, но тогда фестиваль отменили из-за пандемии коронавируса. В 2021 она все-таки получила гран-при в своей номинации — об этом стало известно вечером 16 июля. По словам Веры Кричевской, посмотреть премьеру в зале собрались как находящиеся в Каннах и окрестностях русскоязычные зрители, так и европейская элита: «Кира, тонкая, почти прозрачная, красивая, говорила со сцены о своем мастере – Александре Сокурове, о своей родине – Осетии. После завершения показа, казалось, что это были самые продолжительные аплодисменты в программе “Особый взгляд”».
Третий фильм из России – картину «Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова – показали в Каннах 12 июля. В этот день по красной дорожке фестиваля должна была пройти вся съемочная группа фильма, но, как уже известно, режиссер не смог присутствовать на премьере. Как отмечает Вера Кричевская, с самого начала фильм «Петровы в гриппе» был особенным не только для российских зрителей: «На протяжении нескольких дней я слышала французского диктора, который постоянно анонсировал картину Кирилла. Это очевидный акт поддержки в сторону режиссера, который не может пересечь границу своей страны и представить фильм в Каннах. За несколько лет, что я посещаю фестиваль, я видела такую поддержку дважды: иранскому режиссеру Джафару Панахи, который последнее десятилетие находится под домашним арестом, и Кириллу Серебренникову – во время показа фильма “Лето” и вот сейчас».
«Когда “наши” только появились перед дорожкой, по залу пронеслась волна нервного напряжения – продолжать сидеть в креслах было невозможно. На крупных экранах трансляции было видно, как волнуются Чулпан Хаматова, Юлия Пересильд и Илья Стюарт, продюсер фильма. На их лицах совсем не было европейской легкости и буржуазности, присущей красной дорожке Канн. Зал взорвался аплодисментами, когда они вошли. Камера трансляции выхватывала пустое кресло с табличкой «Kirill Serebrennikov», и меня разрывали два совершенно противоположных чувства: чувство гордости за единственную картину из России, представленную в основном конкурсе, и чувство позора за государство, которое не выпускает режиссера на фестиваль. Для каждой страны попадание картины в конкурс – событие национального масштаба. Но не в этом случае, – вспоминает Вера. – Сразу после окончания фильма кто-то из группы позвонил Кириллу по FaceTime, и он, через телефон, всех благодарил. Я не слышала, что точно говорил Кирилл – его голос заглушали аплодисменты. На главном экране Каннского фестиваля транслировалась картинка мужской руки с телефоном, а в телефоне – крупный план мужчины в смешных очках. И все это на фоне пары тысяч аплодирующих рук».
